Александр Кутищев - Мультикласс Слияние

— Дальше ничего интересного не было. Я привык, что люди агрессивно реагируют на мое появление. Вам нужно что-нибудь дополнительно объяснить или вы готовы ответить за свой поступок?

— Объяснить, конечно. Во-первых, мне интересно, почему у вас, да и у некоторых сильных животных, растет общий уровень, а у меня после пятого появилась специализация?

Хранитель моргнул и некоторое время недоуменно смотрел на меня. Потом улыбнулся и ответил:

— Интересный вопрос. Особенно его постановка. Хорошо. Животные неразумны, а потому их развитие не может быть самостоятельным и подчиняется законам системы. В отличие от них, я разумом обладаю, но являясь созданием самой системе, я также вручаю ей свое развитие.

— Спасибо. Тогда еще вопрос, вот ты говорил о слиянии миров, это естественный или искусственный процесс?

— Искусственный. Хватит вопросов, вижу, что ты хорошо владеешь собой, это отлично. Перейдем к настоящему делу. Я вижу труп, произошло убийство, настала пора понести наказание.

А вот это уже совсем не хорошо. Похоже сейчас этот монстр попробует меня… хм, наказать.

— По этому поводу у меня есть несколько смягчающих обстоятельств и целый живой свидетель. Давайте выслушаем все аргументы перед принятием скоропалительных решений.

Что я несу! Итак, какие у нас далее варианты? Ударом снесет мне голову может быть? А может он не так уж и силен? 18 уровень, это не менее 18 характеристик. Предположим равномерное развитие и отсутствие дополнительных первичных характеристик типа Силы Воли. Что получается? Да не так уж и много по большому счету, у меня больше. За такого, наверное, еще и опыта дадут нормально. Нет, там, конечно, может быть 8–9 ловкости и совсем ерунда на осталоном, но есть подозрение, что такой организм нежизнеспособен.

Пока в моей голове крутилась вся эта ересь (я помню каким противником был тот гаражный монстр, вроде Пайонага, а ведь у него был всего десятый), Хранитель рассматривал меня с усмешкой. Однако, когда он уже собирался что-то сказать, в беседу вступил еще один участник нашей маленькой компании. У Воланда сдали нервы и он подвывая затараторил:

— Он поработил нас. Это было ужасно! Вы не понимаете, да я Ворону все, что угодно готов отдать за то, что он эту мразь завалил! Вы не знаете каким он был! Наказывайте меня, потому что если бы мог — я бы убил его тысячу раз, но я не мог! А Ворон? Каков, а?! А ведь я думал, что сломалась птичка, приползла на пузике и теперь мы вместе будем перед этим… на брюхе ползать.

— Интересно.

Смешно. Хранитель и правда не из болтливых, может быть получится выкрутиться…

— Но не существенно.

Эти слова прозвучали как удар. Я был уверен, что у меня легко получится договориться, был готов попробовать решить вопрос силой, но тут мне наглядно показали, что ничего-то я о мире не знаю. Хранитель просто смотрел, не показывал рукой, не говорил слов, просто смотрел. А я, со всеми своими сопротивлениями, прокаченными характеристиками и достижениями не мог даже пошевелиться. Физически. Я не мог даже рта открыть, так как тело просто отказывалось слушаться. На мгновение мной овладела паника. Стало очень страшно, что все закончится вот так. На мгновенье, потом меня накрыла мысль, что в данной ситуации я не могу вообще никак повлиять на развитие событий. Ну вот вообще. А значит, нужно ждать. Смотритель смотрел на меня, я смотрел на него и если бы кто-нибудь поинтересовался мнением Воланда, то он бы ответил, что никогда еще не видел таких спокойных людей в такой неспокойной ситуации. Так продолжалось секунд десять, после чего Смотритель заговорил:

— Рабство — это ужасно. Я прочитал свидетеля и понимаю, что вы поступили единственно верным способом. Никак иначе полную свободу было не обрести, артефакты полного подчинения чрезвычайно редки, но поиск их не прекращается никогда, ведь они даруют столь многое… однако, вы также должны меня понять. Буквально несколько часов назад я представился перед обществом и был вынужден достаточно жестко поступить со многими уважаемыми представителями человечества. В том числе с тем, кто раньше обитал в этом теле, он махнул рукой на труп, — еще даже не был объявлен полный список правил, но, — на этот раз указал вверх, — я успел сказать, что убийства абсолютно недопустимы.

На этом он замолчал, переводя дух, а мне подумалось, что говорить он и правда не привык, тяжело дается. Есть такое чувство внутри, что ему гораздо больше по душе драка в баре, когда на него кинулась толпа, чем необходимость мне что-то объяснять. Ладно, давай попробуем поспорить: