Николай Собинин - Пустоши Дажь

Но все это я наблюдал боковым зрением, внутренне ликуя. И попутно уходил в сторону, потому что в том месте, где я стоял секунду назад, воздух вспороли парные клинки, испускающие ощутимый жар, а еще спустя удар сердца впритирку к моему щиту прошел наконечник копья, высекая искры из его окованного края. Я едва успел за секунду до того, как меня пронзило бы этим самым копьем, слегка довернуть щит, и острие, срезав торчащий хвостовик стрелы, срикошетило в пол от линзовидной поверхности пельты. Пользуясь секундной передышкой, я вырвал из левой ладони жутко мешающий обломок тонкого древка, скрипнув от боли зубами. Ох, не зря я качал «Кремень» - боль, из-за которой раньше наворачивались слезы, туманился рассудок, и исчезала связь с реальностью, теперь лишь заставляла меня поморщиться.

Короткая передышка кончилась, и этот дуэт насел на меня, как псы-медвежатники, вцепившиеся в дикого зверя. Они словно пытались отыграться на мне за столь быстрое убийство стрелка. А я тихо радовался, что смог осуществить свою задумку и крутился юлой, уклоняясь от стремительных и опасных, а также, что гораздо хуже, скоординированных выпадов мечника и копейщика. Они, подстраиваясь друг под друга, уже несколько раз зацепили меня, основательно сбив здоровье, которое медленно, но верно сползало в желтую зону. Контратаковать не было совершенно никакой возможности, эта парочка сделала для себя выводы и сейчас с рычанием наседали на меня с двух сторон, чередуясь в атаках между собой. В принципе, другого и не стоило ожидать от моих копий, пусть и не самых точных. Такими темпами они меня уработают в два счета. А мне бы этого очень сильно не хотелось. Один из ятаганов прошелся по щеке, оставив продолговатый ожог, и я решил действовать. Я выгадал короткий миг между атаками и практически моментально накинул на себя «Единение».

А дальше мое обострившееся восприятие подсказало нужный момент для контратаки. Я взмахнул топором и швырнул его прямо в грудь опешившему от такого непотребства и отшатнувшегося назад обоерукого мечника. И удачно так швырнул, спасибо возросшими под баффами силе и ловкости. Утяжеленный чекан пробил нагрудник рыжего, не ожидавшего, что я брошу в него свое оружие, не очень-то приспособленное для метания. А я уже повернул корпус вполоборота и приподнял щит, пропустив древко копья между своим телом и кромками щита. Голубоватое лезвие, прошедшее в сантиметрах от кожи оставило ощущение жуткого мороза на ней, но я не обращаю на это внимания. Зажимаю рукоять между телом и щитом, удар локтем в зарубку, оставленную Крушителем на дереве древка еще в начале испытания, и растерянный копейщик остается с жалким огрызком древка в руках. Хлесткий удар под дых, заставляет его отшатнуться, а следом, прямиком ему в шею, прямо под кадык, впивается наконечник его же копья. Я подхватил падающий обломок и восходящим ударом достал смешавшегося противника его же оружием. Чернявый «я»-копейщик хватается за обломок двумя руками и с булькающим хрипом оседает на землю, заливая грудь кровью. Минус два. Я недобро ухмыляюсь и оборачиваюсь в сторону оставшегося рыжеволосого, наконец вырвавшего мой Крушитель из своего нагрудника и отбросившего его в сторону. За эту пару подаренных мне секунд, я лезу в инвентарь и экипирую Молотильщик. Повезло, что хотя бы эта моя самоделка пережила вчерашнюю ночь.

- Ну что, конопатенький, станцуем? – я злобно ощерился, ощущая, как на загривке у меня приподнялась шерсть.

Тот ничего не ответил, лишь зарычал низко и рванул ко мне, нанося клинками двойной удар – наискосок влево и вправо. Но уже откровенно пылающие огнем ятаганы вновь лишь высекают сноп искр из моего «Защитника Аркадии», а я даже не ощущаю силы ударов. Пока действует «Единение», мне вообще море по колено. Бью ему ногой в живот со всей своей силы. А ее у меня сейчас под сто пятьдесят пунктов. Мечник не выдерживает силы удара, складывается пополам и отлетает назад. И тут же череп Крыжня захлестывает плетенку вокруг отставленной ноги противника, пытающегося сохранить равновесие. Рывок, и почва вылетает из-под его ног. Он, все еще не пришедший в себя после моего подлого удара ногой под дых, валится на землю, со стуком приложившись головой об каменный пол. Я вижу, что он «поплыл» от удара и не спешу. Нависаю над ним, приблизившись в упор, и с силой впечатываю край щита в «адамово яблоко». Железо дробит надгортанник вместе с трахеей. Все, готов, минус три.

Вынимаю нож и подхожу к копейщику. Этот уже «дошел», причем самое любопытное, что кровь на его горле, которая, по идее, должна быть горячей, сейчас заледенела. Края раны вокруг лезвия покрылись рубиновыми кристаллами замёрзшей крови. Значит, мне и вправду не показалось, и оружие у них было зачарованным. Хотя, какое там «показалось»? Рана на лопатке до сих пор пылает, будто калёным железом прижгли. Я пробую вырвать огрызок из раны, но тот тут же тает прямо у меня в руках. Наклоняюсь к ятаганам – та же история. Непруха. В этот раз халява не прокатила, собрать оружие поверженных врагов не выйдет. Возвращаюсь к рыжеволосому, который хрипит раздробленным горлом и ожидающе смотрит на меня.