Николай Собинин - Gamemaster

- Первый готов! - Панамарь обтер пот со лба - продолжаем!

Он взял бурдюк с водой и окотил ею алтарь, смывая кровь. Чародеи, действуя все так же молниеносно, обновили рунопись на алтаре, наполнили полости новой порцией крови. Я достал из инвентаря черную перчатку с головой змеи и опять занял свое место. Активированная на алтарь руна, продолжала действовать еще на ближайшие двадцать минут, так что я просто встал на свое место и приложил конечность к поверхности алтаря вновь. Процедура повторилась, с той лишь разницей, что в этот раз я точно услышал, как зашипела змеиная голова на перчатке, перед тем как предмет исчез в дымке кроваво-черного тумана.

- А это тяжелее, чем мне казалось раньше! - Возгарь тяжело дышал, словно только что пробежал солидный кросс. Его впалая грудь под хитоном так и ходила ходуном.

- Да обленился ты просто, из своего темного угла носа не показываешь - Тихон с насмешкой посмотрел на своего напарника - Правильно тебя Олег плесенью назвал. Точно дед заплесневевший!

Панамарь хохотнул, совершенно игнорируя возмущенное бормотание Знахаря. После чего уже серьезно ответил Тихону:

- Давненько мы все вместе просто не собирались, вот в чем суть. Я и сам уже успел забыть, как тяжко нашим делом заниматься.

После второго подхода мы сделали перерыв на восстановление манны и жизни - у лично меня бар просел практически наполовину. Хотя рестом называть это язык не повернется, знахарь раздал все по бутыльку с малым эликсиром восстановления, похожим по вкусу на персиковый сироп, выпив который мы в течение пары минут полностью восстановили показатели.

И снова маги восстановили руны, наполнили емкости начинающей густеть на воздухе кровью, и заняли свои места. Я вынул последнюю часть - наплечник, и все началось сначала. Опять мелко вибрирующий алтарь и кровавые "змейки". Но в тот момент, когда струи крови набросились на наплечник, произошло нечто, чего прежде не происходило. Туман, появившийся и скрывший под собой наплечник, в этот раз не смешался с атакующей его жертвенной кровью, а отбил все ее нападки. Клубящееся облачко непроглядной тьмы, явно обладающее своей волей, расшвыряло их, как медведь расшвыривает свору насевших на него охотничьих собак, и попыталось скрыться. Но волхвы и знахарь свое дело знали, и руны на алтаре, вспучившись красным, образовали в центре купол из красноватой дымки. Туман несколько раз ударился в него в разных местах, но был отброшен назад. Внутри него зажглись два красных глаза и оно заговорило хорошо знакомым мне замогильным голосом:

- Опять ты, смертный! - в этот раз у него не было той ужасающей силы, которая выворачивала мои внутренности парализующим страхом, в прошлую нашу встречу, когда я вытащил Забаву из нижнего мира. Но звучал он все равно до омерзения неприятно. Сейчас он выражал крайнюю степень изумления и раздражения - Но КАК?!!

- Не все и не всегда идет так, как ты того хочешь, Гролл Трижды Поклятый! - Панамарь не выказывал ни малейшего страха или неуверенности перед этим исчадием, один вид которого, даже такого крошечного размера заставлял шевелиться волосы у меня на затылке - и я заставлю тебя расплатиться за то, что ты со мной сделал!

- Не смей называть моего имени своим поганым ртом, букашка! - в голосе Князя смерти, а это был, вне всякого сомнения, именно он или какая-то его часть, проскочили шипящие, презрительные нотки - Иначе я вырву твой язык и заставлю тебя же его сожрать.

- Наступит время, погань, и мы придем, чтобы оторвать твои оставшиеся обрубки, а тело предать жертвенному пламени. Придем за тобой, твоими треклятыми братьями и твоим хозяином. Жди и бойся, потому что час этот все ближе! Крада!!

При этих словах, Панамарь сотворил еще одну руну в своей правой руке, которая сжимала окровавленное жертвенное сердце, и рывком проткнул кулаком барьер, удерживающий внутри порождение Князя Смерти, вместе с ним самим. Существо издало громкий, режущий уши визг, и конвульсивно съежившись, в один миг было поглощено сердцем ягненка. Руна в руке Знахаря вспыхнула красным и погасла. После этого все закончилось.

Панамарь некоторое время стоял в той же позе, сжимая сердце в кулаке и тяжело дыша. Вену на его лбу вздулись, пот катил градом со лба, мышцы руки были напряжены до предела, а сам он покраснел от напряжения. Потом он разжал ладонь. На ней вместо сердца лежал предмет, похожий на грецкий орех - такой же морщинистый и круглый. С одним небольшим отличием.

- Черное! - пораженно ахнул Возгарь.