Алексей Осадчук - Иномирье [СИ]

Информация начала подтверждаться, когда к нам стали приходить новые бойцы, бежавшие к нам с самого севера. Оказалось, что усмирять восстание было отправлено всего пять ладей. Практически пятикратный перевес в нашу пользу. Немудрено, что повстанцы воспряли духом. Некоторые, чересчур самоуверенные, считали нашу победу делом решенным. Плохо то, что большинство командиров не подпали под всеобщую эйфорию. Пришлось показать им пару трюков.

Предложил им попытаться пробить щит логова. Надо было видеть их рожи, когда их мечи и стрелы отскакивали от невидимой преграды. А когда я шарахнул тараном по деревьям, проделав тем самым небольшую просеку, на меня некоторое время даже боялись смотреть. Правда, потом, когда первый испуг прошел, их взгляды немного изменились. Страх не исчез, но и той паники уже не было. Но я кое-что понял в тот день. Для этих людей я никогда не стану своим. Сейчас, во время войны, союзник навроде меня – это полезно для дела. Но в мирное время… Меня всегда будут бояться. И это при том, что я продемонстрировал лишь самые простые мои заклинания. Хотя, может быть, во мне говорит тот старый Эрик, привыкший к человеческой злобе и нетерпимости.

– Ну, так как? – терпеливо напомнил о себе Ёж.

Я взглянул на него. Подумать только, еще недавно его держали в загоне для пленных, как какого-то дикого зверя, а сейчас он – командир целой армии. Довольно приличной для этих краев. Если он выживет, его ждет многообещающее будущее. А если я ему помогу победить в этой войне – Ласка, Барсук и Синичка рядом с Ежом будут в безопасности.

Я понимал, что он хотел услышать. Я, конечно, мог объяснить ему, что усмирять восставших прибыли иномирцы с довольно скромными уровнями. Из донесений Обжоры я знал, что самый сильный из вампиров был примерно уровня самого харна. Который, кстати, магом-то и не являлся. Мог бы рассказать, что магов было двое. Обоих Обжора охарактеризовал, как молодых особей.

Я бы мог все это объяснить ему, но предпочел этого не делать. Не хотел, чтобы Ёж расслаблялся. Но и надежды лишать человека не следует.

– Скажу так, – ответил я. – У меня есть, чем удивить этих уродов. Главная наша задача – не наделать много ошибок.

– Скажешь тоже, – хохотнул Ёж. – Много ошибок… Куда уж больше.

К полудню следующего дня мои слова подтвердились – каратели решили ударить в лоб. Пять княжеских ладей, словно пять хищных рыб, быстро неслись в сторону берега, где был расположен наш лагерь.

Дабы нападающие заранее не почуяли подвоха, в лагере были оставлены добровольцы, которые должны были изобразить панику. Что, собственно, у них прекрасно и получилось. Несколько десятков бойцов, одетых как попало, завидев паруса приближающихся кораблей, начали бестолково метаться по лагерю и что-то испуганно кричать. Некоторые увлеклись настолько, что Ежу пришлось грозить им кулаком из кустов и строить злые многообещающие рожи.

– Ну, погодите! – бурчал он в сторону наших «комедиантов». – Уж я до вас доберусь!

При этом схоронившийся за кустом Жерех периодически прыскал в кулак. Да и остальные бойцы, наблюдавшие за театральным представлением на берегу, тоже то и дело приглушенно похохатывали.

Да и было над чем. Особенно отличился толстый Лещ. Он, видимо, хлебнул вина для храбрости и, похоже, перестарался. Сперва он еще пытался как-то бегать и кричать. Но потом выдохся и, не справившись с собственным телом, рухнул на одну из палаток. Долго выбирался из завала, громко вспоминая всех родичей своей тещи, а заодно и ее саму. Попытки встать на ноги ни к чему не привели, и Лещ, уже не совсем понимая, что он здесь делает, продолжил изображать панику, но уже ползком.

– Если выживет – придушу собственными руками, – буркнул Ёж, наблюдая потуги Леща.

Несмотря на хмурое выражение лица, я заметил, что Ёжу стоило труда самому не расхохотаться. Странные они… Смерть рядом, а они веселятся.

Тем временем корабли были уже близко. Я уже мог разглядеть тех, с кем мне предстоит померяться силами. А вернее магией.

Обжора оказался прав. Трое не самых сильных иномирцев. Налим дал точное описание. Я снова встретился с сумеречными вампирами.

Уровень самого старшего – девятнадцатый. Стоит особняком от всех, опираясь на рукоять длинного двуручного меча. Я однажды видел такой меч. В так называемый день правосудия, другими словами – день казни. Таким мечом орхуский палач отрубил голову аристократу, который был обвинен в каком-то преступлении и приговорен к смертной казни. Я еще тогда удивился, с какой легкостью меч перерубил шею, и человек перестал существовать. Мне было лет семь или восемь в ту пору. Не мудрено, что голова казненного еще долго являлась ко мне во сне.