Алекс Кросс - Флем. Ты -то, что ты ешь [СИ]

– Какие люди и без охраны! – пророкотал голос Сильвера, как только я перешагнул порог его заведения. – Где пропадал?

– Да так, везде по не многу, – улыбнулся я, протягивая хозяину гостиницы руку.

– Ага, гляжу, прокачался чутка. Номер твой, кстати, я сдал. Уж извиняй, плату нужно носить своевременно.

– Да не вопрос, сам не думал, что прогулка настолько затянется. Другой свободный номер найдется?

– Естественно, – с ухмылкой ответил Сильвер. – Вот только номера эконом класса все заняты. Апартаменты повышенной комфортности брать будешь?

– Естественно, – ответил я в той же манере. – Давай сразу недели на две, деньги пока вроде есть.

Сильвер провел рукой по сенсорной панели стойки, моя ключ-карта завибрировала, сообщая о списании денег.

– Спасибо, – поблагодарил я собеседника, и поместил ключ-карту в один из разъемов на стойке. – По пиву? Я угощаю.

– Ну, давай, – согласился Сильвер, выставляя на стол пару литровых кружек. – Светлого?

– Валяй! И это, что там у тебя пожевать есть?

– Сейчас все будет.

Шашлык из психоящера, да под пиво с гренками – пища богов. Как мало человеку, в данном случае флему, нужно для счастья. Вкусно поесть, да свежим пивом запить. Пили долго и с чувством, болтали за жизнь, изредка отвлекаясь на то, чтобы поздороваться со знакомыми, коих у меня после того памятного вечера возлияний оказалось на удивление много. Но рано или поздно все хорошее заканчивается, вот и сейчас к Сильверу подошла одна из разносчиц, Брунгильда, и что-то прошептала ему на ухо. Хозяин гостиницы, кивнул и отпустил девушку.

– У меня тут возникли кое-какие неотложные дела, нужно бежать. Ты же, если есть желание, продолжай. Девчата тебя обслужат.

– Да нет, я, пожалуй, тогда тоже пойду. К Рабиновичу загляну, пообщаюсь, – ответил я, спрыгивая с высокого стула.

Сильвер сделал пару пассов рукой, закрывая счет. Со счета списалась кредиты, я выдернул карту из разъема. Пожал протянутую руку и вышел на свежий воздух.

Солнце клонилось к закату, и я поспешил в сторону склада, в надежде застать Рабиновича на своем рабочем месте. Ручка на покосившейся двери, как и в прошлый мой визит, держалась на соплях и честном слове, потому я не смог отказать себе в удовольствии «починить» ее, вплавив скобу в погнутый стальной лист.

– Уважаемый Рабинович, я вам там дверь починил, – закричал я с порога, спускаясь в полутемное помещение по скрипучей деревянной лестнице. – Можете не благодарить.

– Молодой человек, опять вы хулиганите, – вздохнул начальник склада. – Чем я таки вам насолил, что вы лишаете меня единственного развлечения.

– А вы таки сами не догадываетесь? – ответил я, глядя на Рабиновича. – Кто уверял меня, что с моим неизвестным ингредиентом ничего не случиться? Не припоминаете?

– Молодой человек, в этом нет моей вины. Так получилось.

– Что получилось? Вы хотя бы узнали, что это было?

– Вообще-то да. И знаете что молодой человек? – как-то недобро посмотрел на меня кладовщик. – На вашем уровне подобную вещицу добыть невозможно. А это значит, что вы подняли с игрока, молодой человек, и я даже знаю с кого.

Дослушать тираду Рабиновича мне не удалось, тот коротко кивнул, и кто-то за моей спиной использовал против меня парализующее умение, вешая на меня десятиминутный дебафф «Паралич».

Следом за параличом на меня повесили еще полтора десятка всевозможных дефаббов различного срока действия, от пяти минут, до нескольких часов. После чего меня взяли под руки и поволокли куда-то вглубь коморки Рабиновича, скрытой от лишних глаз видавшей виды грязной штопанной занавеской. Несколько минут меня тащили по уходящим вниз, под землю, извилистым коридорам пока не остановились напротив неприметной, окованной металлом двери, в который было вплавлено несколько мелких кристаллов. Нечто подобное я видел на стенах комендатуры. Один из моих конвоиров, достал связку массивных ключей, отворил, толстую, сантиметров десять в толщину, дверь. За бронированной дверью ожидал увидеть все что угодно, но только не темный сырой каземат, с кандалами на цепях вбитых в стену. В центре помещения стоял грубо сколоченный круглый стол, на котором в идеальном порядке били разложены жуткого вида инструменты. А возле одной из, повисших на цепях, жертв с окровавленным тесаком в руке стоял Сильвер. Он обернулся на звук отворяемой двери, и я с ужасом осознал, что пленник, а если быть точным пленница, над которой измывался хозяин гостиницы, мне знакома. Алиса. Повисшее на цепях обнаженное тело девушки испещрено множеством колотых и резаных ран, ожогов и гематом. Некогда симпатичное лицо девушки покрыто засохшей кровавой коркой, волосы опалены. На левой щеке глубокая свежая рана, из которой сочиться густая, почти черная кровь. Из глаз девушки сочились алые слезы.