Петр Волков - Сноходец [СИ]

Жезл ученика мага.

Свойства:

Интеллект + 5.

Снижение потребления маны на 30 %.

Дальность каста +25 %.

Вдох… выдох… удивление спрятать, голос равнодушный.

— Ну, ученический жезл. Старый к тому же, — не пережать бы.

— У старосты задрожали губы.

— Это последнее… отдаю, — просипел он. И я почувствовал, что это предел. Почти предел. Вернее, староста думал что это предел.

— Еда с вас, и амуницию потом почините бесплатно — добиваю сделку, пряча жезл в дорожную сумку гоблина. Не показывать же пространственный карман.

Староста облегченно вздыхает и кивает головой.

— Это сделаем!

Я протягиваю ему руку для закрепления сделки. Но тут так не принято, и он смотрит удивленно на мою руку. Я на половине пути уже понял что так делать не надо, потому просто почесал этой рукой начинающую отрастать щетину, и понял, что надо побриться и хотя бы помыться перед боем.

— Значит так. Сейчас мне теплой воды ведро. Нож острый, побриться хочу. Полотенце. Хлеба с яичницей. И чтобы через час все мужики тут у ворот стояли с оружием. Смотр буду делать.

— Чего делать? — не понял староста.

— Смотр. Смотреть буду, кто чего умеет, и чем защищаться будет.

— Ээээ. А разве не ты нас защищать будешь? — Опа! А это интересный заход! Надо срочно прикрывать эту лавочку.

— Буду, но вместе с вами. И это последнее условие. В этом бою вы мне подчиняетесь без пререканий. Иначе вот тебе твой жезл… — лезу в котомку.

Староста торопливо положил свою руку поверх моей, останавливая вытягивающее движение.

— Понял! Понял! Будет Смотр. Сейчас все будет! Ты сядь тут, на прилавочке. Вот тут, в теньке. Мы мигом Смотр сделаем.

Я кивнул головой, сел, а староста на полусогнутых побежал в дом, что-то там кому-то втолковал, потом понесся за ворота развивать активность по подготовке деревни к защите.

Уже через полчаса паренек лет 12 приволок бадью с водой, потом вынес из дома нож и полотенце. Я впервые за три дня умылся теплой водой. Снял верхнюю одежду до штанов, и осмотрел шрамы. Их у меня за всю жизнь накопилось меньше, чем за последние три дня. Но, кажется, они должны постепенно рассосаться. Видно, что первые шрамы уже почти не видны. Да и что там, не барышня я, ровной кожей щеголять.

С бритьем возникли проблемы. Я раньше никогда не брился ни опасной бритвой, ни ножом с сомнительной остротой. Кстати, нож оказался действительно острым. Я еще раз намочил щетину, и начал осторожно скоблить щеки. Порезался, потом еще раз. Так и оставил это занятие. Буду дома — возьму с собой шильно-мыльные. А то тут даже мыла нет, не говоря о туалетной бумаге. И да, в туалет тут тоже хотелось…

Из за забора послышалось смущенное покашливание. Я оглянулся. Там стоял тощий дед, в залатанной, но чистой одежде.

— Подойди, скажи чего хочешь. Я не кусаюсь.

— Я раньше слугой был. Брить умею… — сообщил дед, войдя во двор.

Вы думаете что жезлы и достижения это рояли в кустах? Нет. Рояли — это вот этот самый дед! Я чуть не прослезился.

Да это же хорошо! Давай, брей! — я протянул деду нож, а полотенце он уже взял сам.

И тут мне открылась тайна! Безопасные бритвы многое отобрали у мужчин, убив высокое искусство цирюльника! Мы, друзья мои, не бреемся, мы уничтожаем щетину. Бритье у цирюльника это акт высшего постижения красоты и удовольствия. Именно при бритье этим странным дедом я понял, что пришел в этот мир не зря, и даже если здесь и сейчас закончится моя игра, мне есть что вынести в наш обделенный удовольствиями мир. И я понял, что обязательно стану бароном, чтобы иметь этого слугу у себя в свите.

Время я не считал. Просто в какой то момент почувствовал себя чистым законченным человеком, единым с миром и природой. Тогда открыл глаза и провел рукой по лицу. То было гладким и даже каким то бархатистым.

Я посмотрел на деда. У того в глазах тоже было что то от музыканта, получающего удовольствие от игры, и играющего даже если никого рядом нет. Просто для себя.

— Ох хорошо ты сделал! — Искренне похвалил я деда. — Как зовут тебя и где живешь?

— Младом зовут — ответил дед, — а живу в крайнем доме, что община выделила.

— Чем тебя за бритьё отблагодарить?

— Ничего не надо. Все есть — дед явно врал, потому как глаз его косил на принесенную яичницу и хлеб.

А, была не была. Достаю косулю из пространственного кармана. С нее уже поел я, но осталось серьезно, отрезаю заднюю ногу.

— Порадовал ты меня своей работой, потому прими благодарность, не обижай.

Деду слова понравились. Он приосанился, взял обеими руками отданную ногу косули и поклонился. Не низко, не высоко. С достоинством.