Алексей Иванов - Боевой жрец [СИ]

Заношу дубинку для добивания, но резко останавливаюсь. Ник Хеймнара побелел, лишился приставки одержимый и золотого ранга. Да и сам он выглядит как-то растерянно и явно не понимает, что происходит.

— Стоять! — крикнул я.

Поздно!

Дубинка Робура вышибла из Хеймнара последнюю жизнь, отправляя на перерождение.

Игрок Хеймнар убит. Получено сто очков опыта.

Задание «Успокоить одержимого Хеймнара» выполнено.

Получено: две тысячи очков опыта.

Хоть это и слабая компенсация за испорченный сон, но все же лучше чем ничего.

— Что это нашло на Хеймнара? — отстраненно поинтересовался Лим, убирая дубинку. — Мы шли на кухню, думали стрясти с повара задание и чего-нибудь съестного, а тут он выскакивает и атакует нас.

— Меня он и вовсе убил, пока я спал, — заметил я.

— А мне пятый уровень дали, — порадовался Робур. — Может еще разок его завалим?

Он воинственно взмахнул своей дубинкой послушника. Надо отметить, Клаус подобрал минотавру оружие точно под размер. Его дубинка послушника была раза в два больше чем наши с Лимом, хотя на этом различия и заканчивались.

— Одержимость с него спала и за его убийство мы получим не опыт, а проблемы со стражей монастыря, — рационально заметил Лим. — А вон и он сам идет! Да убери ты оружие, Роб, у него жизнь и бодрость в красной зоне. Тук, тебе тоже стоит подлечиться.

Хеймнар и вправду подходил к нам с некоторой опаской, но агрессии не проявлял.

— Ты как? — участливо спросил Лим.

— Нормально. А что вообще произошло?

— Ты ничего не помнишь? — заинтересовался Робур.

— Как ты меня приложил по голове — помню, — недовольно заметил Хеймнар, потирая лоб. — А до этого все как в тумане. Я вообще-то у себя спал…

Мы переглянулись. Всем нам сразу пришла на ум одна и та же мысль странного поведения Хеймнара — синдром Крэма. Все симптомы налицо. Так вот как это происходит в игре! Интересно, а если бы приступ у Хеймнара не прошел, то он бы и с точки возраждения пришел одержимым?

Синдром Крэма — наше проклятье, плата за то, что уцелели в войне. Он главная причина почему ветеранов Войны Первого Контакта держали в строгой изоляции. А ведь так даже с самыми опасными преступниками уже давно не поступают! Это сделали не из-за наших мелких чудачеств, нет. Приступы странного, внезапного помешательства — вот истинное проклятье носителей синдрома Крэма. Живет себе такой ветеран тихо, мирно. Но в один прекрасный день у него что-то переклинивает в голове. Что происходит дальше? Разное. От банального убийства или крупномасштабного теракта, до полноценной партизанской войны. Приступ мог быть очень коротким, так что никому не успеешь навредить, а мог длиться несколько дней подряд.

Робур зло сплюнул на пол.

— Им было мало запихнуть нас в игру, они еще и сделали нас ее частью, заданием, — озвучил он наши общие мысли.

— Хорошо, что смерть здесь не настоящая, — поежился я.

Погибнуть после Нового дома от рук такого же ветерана — это была бы чертовски несправедливо. Конечно, я всегда мечтал умереть в собственной постели в объятьях юной красотки, но никак не раньше восьмидесяти лет. Да и красотка в этот раз была всего лишь сном.

Солнце бодро поднималась над стенами монастыря, освещая двор. Никак не могу привыкнуть к быстротечности дня и ночи этого игрового мира.

Монастырь просыпался после ночного отдыха. Про недавний набат никто и не вспоминал. Никто даже не подошел к нам поинтересоваться, а что, собственно говоря, произошло? Мимо нас протопали сменившиеся стражники. С кухни повеяло аппетитным дымком.

Я покосился в сторону своей кельи, но спать уже категорически не хотелось. Хеймнар полностью выбил из меня сон.

Между тем внимание Лима привлекла моя нетипичная для послушников одежда.

— Тук, а где ты раздобыл нормальное снаряжение? — спросил он, просто пожирая завистливым взглядом мои сапоги. Похоже, сандалии послушника достали не только меня. Это вон Робуру хорошо, для копыт сандалии не предусмотрены. Интересно, а что у минотавров вместо них? Неужели подковы?

— На пятом уровне дали, после тренировки с мастером Коном.

— О, а мы как раз пятерку взяли на Хеймнаре, — обрадовался Робур. — Без обид.

— Да ладно, чего уж там, — махнул рукой бывший одержимый. — И это, Тук, ты меня извини. Я тут глянул логи, похоже тебе крупно досталось.

— Забей, раз это приступ, то от тебя тут мало что зависело. Я сам виноват, надо было на ночь запираться. Подзабыл как-то за четыре года заточения для чего нужен засов на дверях.