Альберт Беренцев - Эльфицид - Служба

Это было оскорбительно для разума Андрея и мучительно для его тела. Если бы не эта инициатива главврача Андрей никогда бы не пошел на то преступление, которое он задумал совершить сегодня. Но у Андрея не было выбора, ему просто не оставили выбора. Главврач промыл мозги даже маме и сестрам Андрея, убедив их, что Андрею нужно похудеть любой ценой, главврач смог сделать это, так как психиатры, как известно, являются профессионалами в деле промывания мозгов. В результате ни мама, ни сестры уже целую неделю не носили Андрею никакой вкуснятины.

Андрей не стал доедать капусту, единственной привилегией толстяков за диетическим столом было разрешение оставлять еду на тарелке недоеденной, так что Андрей знал, что санитар не будет ругать его. Андрей ощущал, как внутри него растет нечто темное, как он становится преступником, падшим человеком. Но он не собирался отступать, то что должно быть сделано, будет сделано. У него отняли выбор, Андрея развратили и оскорбили капустой, яблочным пюре и морковным соком.

Андрей решительно встал из–за стола. Слишком решительно, так что голова у него закружилась, то ли из–за проблем с кровяным давлением, то ли от страха, обиды и непроходящего чувства грехопадения. Он сделает это, он сможет!

— Я не пойду на прогулку, — дерзко заявил Андрей санитару, стоявшему на выходе из столовой.

Санитар был ниже Андрея на целую голову и весил в два раза меньше, однако он не стушевался:

— Для вас прогулки обязательны, Гагарин. Так что иди пробздись.

Андрей был готов к такому повороту и теперь схватился за живот:

— Крутит что–то. Я отравился, можно мне в сортир? А потом сразу на прогулку, слово чести.

— У тебя пять минут, Гагарин. Если не выйдешь на прогулку через пять минут — сообщу твоему врачу.

— Договорились.

Андрей знал, что он не выйдет на прогулку ни через пять минут, ни через десять. А вот через пятнадцать выйдет, но на самом деле всем будет плевать. Прогулка по внутрибольничным правилам засчитывалась пациенту, даже если тот просто высунул нос из двери здания во двор, так что гулять целый час не было никакой необходимости.

Первая часть плана была реализована вполне успешно, и Андрей немедленно приступил ко второй. Вторая часть оказалась сложнее — Андрею пришлось подняться по лестнице на третий этаж, за время подъема он весь запыхался, сердце в груди бешено билось.

Теперь самое трудное. Отдышавшись и пройдя через лестничную площадку, Андрей оказался в длинном коридоре, по обеим сторонам которого располагались двери в палаты. Сейчас почти все больные были на прогулке, но по палатам ходили две санитарки, менявшие постельное белье и наскоро протиравшие полы. Первая от лестницы палата справа под номером 17 была уже давно убрана, ее дверь, как и двери всех остальных палат, была сейчас открыта, так что Андрей, улучив момент, когда санитарки зашли в палату 37, юркнул в дверь семнадцатой. Здесь никого не было. Для Андрея эта палата была лишь временным пунктом базирования на пути к цели, Андрей планировал наблюдать отсюда за санитарками, аккуратно выглядывая из двери в коридор. Впрочем, трудно аккуратно выглядывать, когда ты весишь почти полтора центнера и даже двигаешься с трудом, но Андрей надеялся на удачу.

Он дождался, когда санитарки закончат с палатой 37 и зайдут в тридцать девятую. Теперь нужно было действовать быстро и бесшумно. Андрей решительно вышел из своего убежища и пошел по коридору. Ему повезло. Когда он проходил мимо тридцать девятой палаты, он мельком увидел, что одна из санитарок стоит спиной к двери и протирает окно, вторая же санитарка была вне поля его зрения, но Андрей слышал, что она громко ругается по поводу того, что кто–то опять обделался и испортил простынь. Благодаря этому неизвестному благодетелю, гадившему в собственную постель и вызвавшему неудовольствие санитарки, Андрею и удалось проскользнуть мимо женщин незамеченным.

Уже на подходе к нужной палате, Андрей не выдержал и перешел на бег, хотя делать этого не следовало — слишком много шума. С другой стороны, санитарки будут в тридцать девятой еще пару минут, нужно действовать быстро.

Андрей ввалился в палату под номером 91. Как он и ожидал, здесь был только один человек, а именно Палыч. Впрочем, Палыч был неспособен доставить никаких хлопот или помешать плану Андрея, так как он весь день лежал, смотрел в потолок и пускал слюни. А больше Палыч не делал ничего, разве что еще иногда ел или поплевывал на пол ради собственного развлечения. Обед Палычу принесли прямо в палату, но его овсянка все еще оставалась нетронутой. Но Андрей пришел сюда не для того, чтобы воровать кашу у несчастного старика, его цель была гораздо значительнее. Андрея интересовала койка Иванова, соседняя с той, на которой лежал Палыч.