Константин Зайцев - Темный друид. Становление

— Моим защитником будет бойцовый кот Гаэтано. Готовьте место для поединка.

Четверо крепких мужчин вбили колья в верхушку холма, после этого натянули бечевку, которая означает границу. Договорились просто — вышел за границу — проиграл, щит можно менять три раза, бой без доспехов до смерти. Гунар оказался рыжеволосым гигантом — перевитый жгутами мышц, левая рука полностью покрыта руническим рисунком. Он на две головы был выше ведьмака, который с довольной улыбкой скинул с себя доспех, и подставлял свое бледное тело, украшенное немыслимым количеством шрамов, яркому солнцу. Глядя на него, создавалось ощущение, что ты видишь драчливого уличного кота, который довольно щурится на солнышко, готовый мгновенно сорваться хоть убегать хоть убивать, но пока продолжает греться в лучах светила.

— Орм, почему этот Грейр сказал, что не хочет, чтобы его внук бился с тобой? Ведь явно, что ты слабее его в ближнем бою. Оправдание гейсом меня не устраивает.

— Посмотри, как спокоен наш ведьмак, а ведь Бьорнсон прекрасный воин и великолепно владеет секирой и щитом.

— Орм не увиливай от ответа.

— Я бился в десяти поединках подобных этому и все мои враги мертвы. Есть у меня одна способность, но работает она только в бою один на один, плюс подготовка длится около минуты, для ее применения мне требуется поймать взглядом взгляд врага и он будет парализован, действует правда только на гуманоидов и паралич длится пятнадцать секунд. Вот за это меня и прозвали Змееглазым. Поэтому Грейр Копье Одина и не хотел, чтобы защитником был я. Мне стоит поговорить с ним, прошу простить меня друид.

Прогресс задания «Память прошлого»: 2 из 10

Как интересно, прогресс квеста начался, когда Орм рассказал о своем ярле. Еще кусок жизни открылся и прогресс повысился. Судя по всему, встречи с этими викингами мне было не избежать, очень похоже на активируемый скрипт квеста.

— Гаэтано, не затягивай с ним, нас ждут остроухие.

— Будет исполнено милорд. Я превращу его в урок этим бородатым варварам, никто не смеет оскорблять темных друидов из ордена Кота. — Улыбкой ведьмака можно было замораживать воду, а его голос был едва слышным, но с четко прослеживаемым желанием убийства. Где гребанные разработчики брали такой психотип? Это же псих, съехавший с катушек на фоне убийств и его личного кодекса чести.

Когда поединщики зашли в пространство, огороженное бечевкой, смотрелись они конечно странно. Рыжеволосый загорелый татуированный гигант потрясает щитом и секирой, а напротив, невысокий худой бледнокожий ведьмак с клинком на плечах криво улыбается, жуя зеленую былинку. Северяне смеялись и показывали пальцем на ведьмака, а тот просто стоял с клинком на плечах, и презрительно улыбался, глядя на их потуги разозлить его перед боем.

Все изменилось мгновенно, едва Грейр отдал приказ о начале боя. Бьорнсон тут же прыгнул вперед, нанося удар щитом, и следом секирой, вот только ведьмак полупируэтом оказался сбоку от северянина, нанес ему диагональный удар чуть ниже спины, и тут же разорвал дистанцию. Боль в разрезанной заднице ослепила Твердолобового, и тот ринулся в атаку, активно работая секирой и прикрываясь щитом. Гаэтано постоянно смещался, нанося болезненные, но не смертельные удары, пользуясь своим преимуществом в скорости. Бой, в исполнении кота, был больше похож на танец матодора с быком.

Бьорнсон просто не успевал за ним, а лобовая атака ни разу не увенчалась успехом. Но чего было не отнять у сына ярла, так это его силы и выносливости, кровь и пот стекали по его лицу, в то время как ведьмак, с бесстрастным выражением лица, кружился вокруг него, нанося ему кровоточащие разрезы. И в какой то момент в бою наступил перелом. Ведьмак ускорился, и его клинок словно молния сверкнул возле лица Бьорнсона, издавшего дикий крик и через мгновение я увидел как с головы Гунара упало ухо срезанное вместе с куском щеки. Сам же кот ушел от удара секирой в скоростной полувольт и диагональным ударом разрезал северянину икроножные мышцы и его движение вперед завершилось падением на колени.

— За Темный лес! — С этим криком Гаэтано отрубил голову внука Грейра.

— Оскорбление смыто кровью, как велит обычай. — Я удивился своему холодному голосу.

— Сталь сказала свое слово. Между нами нет вражды. — Голос Грейра оказался таким же холодным, как и мой.

— А теперь здравствуй, племяш. — Грейр обхватил обеими руками Орма и прижал к себе.

— И тебе не хворать, дядя. Ты так и не смог вбить в голову этому недоумку хоть немного мозгов?