Артем Кочеровский - Варщик 4 [СИ]

… … …

Щелкнул замок двери. Я вышел из комнаты, и жар внутренней улочки ударил в лицо. Свернул налево и побрёл на свет фиолетовой вывески. Добраться до неё не просто, учитывая, что мы жили в аварийной части муравейника.

Вместо того, чтобы подползать с низу, как делали местные, я разогнался, подпрыгнул, скорректировал высоту полета, толкнувшись от пололка, и пролетел в отверстие, предназначенное для вентиляционной трубы. Один прыжок, и я оказался в квартале Кукол.

Рука метнулась в карман и отыскала среди железной россыпи прямоугольную монету. Подушечка пальца нащупала отесанные края, и я в очередной раз подумал, что не просто так в моём прошлом мире монеты делали круглыми:

— Привет, Мо.

— Привет, Сайлок! — улыбнулся местный чернокожий бариста. — Как обычно?

— Да, — я протянул монету.

— Ловко ты, — сказал Мо, пока его руки заученными движениями ставили турку и насыпали кофе. — Вот только родители местной шпаны тебя не похвалят.

— Это почему?

— Вчера вечером тут собралось штук десять мелких засранцев. Галдели и прыгали, как угорелые, пытаясь повторить твой фокус. Пораздирали руки и животы. Хорошо никто ничего не сломал.

Из обгоревшей турки Мо перелил напиток в одноразовый бумажный стакан. Добавил воды и молока. Закрыл пластмассовой крышкой. Каждый раз я удивлялся тому насколько чуждыми кажутся идеально белые стаканчики на его рабочем месте. Накипь на турке, оплавленные рычажки газовой плитки, затасканная клеёнка, и сам черный Мо. Одноразовый белый стаканчик в его грязно-темном мире выглядел, точно невеста в белоснежном платье, оказавшаяся в топочной, где жгут уголь.

— Держи!

— Спасибо.

Фиолетовая вывеска Мо осталась позади, и я пошел дальше. Улицы внутри муравейника, которые не превышали размерами коридоры в общежитии, больше не казались узкими. Бывало и наоборот. Узнавая, как много секретных ходов и промышленных переплетений внутри муравейника, я частенько поражался: как люди всё это уместили.

Впереди показалась местная бакалея. Магазинчики в квартале Кукол служили и жильем для владельцев. Его делили на две части. Дальняя — жилая, передняя — коммерческая.

Первой стояла лавка с выпечкой. Бабушка-божий одуванчик продавала круассаны, пирожки и сочени. Товар был всегда свежий и очень вкусный, но покупатели обходили булочную стороной. С булочной соседствовал мясной магазин. Аромат свежеиспечённых булок мешался с запахом крови и потрохов. Бабушка могла бы зарабатывать в разы больше, если бы ей повезло с соседкой.

Приказав материи отключить обоняние, я взял в пекарне круассаны и побрел дальше. Свернул направо и прошел ряд элитных квартир в квартале Кукол. Они почти не отличались от сотен таких же квадратных квартирок. Исключением были окна. Здешним жильцам повезло оказаться на краю муравейника, и они без посредников поглощали воздух и солнечный свет с улицы.

В конце ряда я повернул направо и остановился у стадиона. Местные пацаны носились внутри. Четверо играли, а шесть других прилипли к решетчатому забору. Кто-то выкрикнул моё имя. Пацаны загалдели и понеслись ко мне.

— Полегче! Ноги не переломайте! — крикнул я и протянул пакет. — Тут каждому по одному!

— Спасибо!

— Спасибо!

Пацаны вскрыли пакет и шумящей гурьбой вернулись к клетке.

Внутри шла профессиональная заруба. Стадионом в квартале кукол называли клетку. Здоровенная железяка, размером с грузовой контейнер. Она могла бы уместить в себе два жилых помещения.

Пацаны рассказывали, что одно время местный бандит совал сюда свой нос и подумывал распилить клетку, но местные его послали. Уж слишком зрелищным и впечатляющим стал выдуманный вид спорта. Вечерами игры собирали под сотню зрителей. Улицу забивали так, что прохожим приходилось обходить квартал по кругу.

В клетке играли три на три. Мяч походил на гандбольный. Все пацаны были одаренными. Иначе сломают. В обеих торцах клетки стояли ворота, которые охраняли вратари. По двое бегали в поле, а точнее сказать — прыгали и ползали. Клетка позволяла перемещаться, используя все четыре стены. Это и делало местный футбол таким зрелищным. Натасканные пацаны, будто обезьяны, лазили по потолку, перепрыгивали на стены и толкались от пола.

Футбол был контактным. Акробатические этюды и мощнейшие броски сопровождались стычками, бросками, а порой и разъярённым месивом. Почти в каждом квартале была своя команда, а самых успешных пацанов почитали, как настоящих звезд.