Алексей Калинин - Палач

Скиф сел, сонно протирая глаза и оглядываясь по сторонам.

– Дрон, я в школу сегодня не пойду, – буркнул я и потянулся. – Напиши мне справку от родителей...

– Я тебе не только справку напишу, я тебе ещё и эпитафию накатаю, если дальше будешь валяться. Пока вы дрыхли я отслеживал по поисковику перемещение охотников и...

Он встал в картинную позу и затянул паузу. Я терпеливо ждал. Вот не хочу доставлять ему удовольствия и спрашивать: "Что "и"?" За меня это сделал Скиф.

– Что "и"? Не томи, дядя Дрон!

– Дядя... Какой же я тебе дядя? – возмутился андроид в ответ. – На крайний случай я уважаемый или же гражданин. Но дядя... Пффф, племянничек нашелся.

И снова я промолчал. Я знал Дрона уже не первый год, поэтому давал время выплеснуться его творческой натуре, чтобы потом можно было начать нормально разговаривать.

– Ладно, гражданин Дрон, – поправился Скиф. – Что вы хотели рассказать?

– Вот, а то всё "дядя-дядя", – смилостивился Дрон. – В общем, сегодня на поисковике отразилось семьдесят восемь из ста. Похоже, что другим охотникам новое правило пришлось по вкусу. А вот проценты приблизились к пятидесяти. Если это не количество оставшихся фрагов и не время до истечения заряда поисковика и, соответственно, чипа в башке Кирилла, то я готов съесть свою бейсболку.

– Да ты готов съесть всё подряд, лишь бы не было прибито к полу, – откликнулся я, но потом присел. – А что с загадкой?

– Думаю, – отмахнулся Дрон. – Думаю.

– Думай быстрее, а то семьдесят восемь это уже не восемьдесят восемь. Это на десять человек меньше.

– Уважаемый, завтрак готов. Идите жрать, пожалуйста, – в комнату заглянул Аббос.

Мы со Скифом взвились в воздух. Уж чего-чего, а пожрать мы всегда были горазды. Хозяин уставился на мою ногу.

– Это чито?

– Натолкнулся на штырь, – отмахнулся я. – Ничего серьезного, но пришлось перевязать.

– Моя жена работает медсестра. Она может сделать перевязка.

– Не нужна ему перевязка, – пробурчал Дрон. – У него за ночь всё зажило.

– Да ладно? – недоверчиво повернулся Скиф.

Дрон хмыкнул, наклонился и одним движением разорвал повязку на моей ноге. Перед удивленным Скифом показалась обычная кожа. Да, шрам остался, но в целом всё срослось так, как будто я держал ногу в покое около недели.

– Как так?

– Ну, я от Вселенной научился не только серафимов готовить, – улыбнулся Дрон, польщенный удивлением нашего молодого спутника. – Отварчики разные тоже умею делать. Вот вы вчера чаек попивали, а у вас внутрях моя химия восстановительные процессы вела. Вот и результат...

– А если голову отстрелят, то тоже сможешь починить? – спросил Скиф.

– Голову не смогу. Она и так пустая... Как в неё выпущенный воздух закачать? Он же как гелий – улетучится и фиг поймаешь...

Я вздохнул и махнул рукой. Всё равно Дрона не переспоришь, а портить такое хорошее утро не хотелось. Аббос потянул нас за собой и вскоре мы воздавали должное самбусе и горячим лепешкам чалпак. Детишки уже вовсю лазили по добродушно посмеивающемуся Дрону, а мы пили горячий чай и говорили ни о чем.

Редкие минуты спокойствия... Почему же люди их не ценят? Почему рвутся куда-то, стремятся чего-то достичь, а в итоге зарабатывают только место на кладбище, да и то не всегда. В Японии давно уже кремируют и хоронят в урнах, а место на кладбище стоит таких больших денег, что позволить себе подобное могут не все.

Неспешное чаепитие продолжалось до восьми утра. Потом я взглянул на Дрона и тот кивнул. Я встал и повернулся к Аббосу:

– Спасибо, хозяин за ночлег и еду. Давно так хорошо не ел, а уж сна и подавно не было.

– На здоровие! – кивнул Аббос, а потом, чуть помедлив, произнес: – Скажи, Кириллджон, а ты... ты настоящий Палач? Тот самый?

Его жена подтянула к себе детишек, смотря на меня испуганными глазами. Она словно надеялась, что я откажусь, что я сейчас рассмеюсь и покачаю головой.

– Аббос, ты принял нас под свою крышу, мы разделили еду... и ты всё это время знал, что я Палач?

– Так это точно ты?

– Аббос, я всего лишь тот, кто перешел дорогу сильным мира сего. Я не убийца, я всего лишь вынужден защищать свою жизнь...

Таджик снова помедлил, а потом произнес:

– Я сам сбежал из Душанбе… Меня местный бай подставил под грабеж… Бежали через граница ночью, из дома ничего не взяли, кроме документов…

– Вот и меня местный бай подставил, – вырвался у меня горький смешок. – Я жил, работал, у меня была жена беременная, а потом… Потом ничего этого не осталось, только одна гонка, где меня хотят убить. Всё, больше ничего нет.