Карина Вран - Град Темных Вод

После этой голосистой и эмоциональной девочки слушать хрипящего рокера уже не хотелось. Птицы, кстати говоря, тоже заслушались, а Зеленкин еще и подпевал во всю попугайскую мочь.

— Что, пернатые, — обернулась к быстро поладившим птицам Вероника. — Вам так же человеки говорили, окна открывая? «Лети, отпускаю»… Но тут вам — не там, у нас полеты строго ограничены комнатой, да и вы, как мне кажется, налетались на воле на две жизни вперед…

Это тоже был форумный совет: говорить побольше с крылатыми подопечными, чтобы привыкали к голосу, к интонации. Доверие птицы заслужить сложнее, чем того же щеночка.

Доверие. Стас. Доверие. Не складывался теперь пасьянс, разладица меж «картами» вкралась.

Звонку Гали она даже обрадовалась.

— Сдаюсь! — бодро выпалила Вероника. — Не бей меня, суровая женщина, я раскаиваюсь в содеянном. И в несодеянном тоже, на всякий случай.

— Зараза ты все-таки, — шумно вздохнула Галка. — Галактических масштабов зараза, пандемия высшего уровня. И бить тебя незачем, ибо поздно. Синяков прибавиться может, а разумения — нет. Вот скажи мне, вчера твой номер был недоступен, потому что аккумулятор разрядился? Ты на ночь зачиталась и забыла на зарядку его поставить? Или и вовсе сломался телефон?

От сенсорного экрана буквально холодом повеяло.

— Галь, поздно не только бить, нотации тоже припозднились. Телефон был выключен. Потому что. Давай без этого, а? — поежилась Вероника.

Что-то стали ее напрягать эмоциональные скачки в пределах одного утра.

«К походу в аптеку, видимо», — поморщилась она.

— Чем занята? — без перехода спросила Галина.

— Да ничем таким, — растерялась Вероника.

Понятно было, что вопрос с подвохом, но врать не хотелось.

— Отлично! Собирайся, через полчаса мы тебя подберем и поедем к моим. Ты эту поездку мне еще когда обещала!

— У меня на утро живопись в студии… — попыталась отмахаться девушка.

— А мы вечером вернемся. Все, бегом, тридцать минут на сборы. Время пошло.

«На лошадках покатаешься, позагораешь. Хотя бы лето ощутишь», — разговор этот, еще после Ярославля случившийся, она хорошо помнила. Поездка тогда сорвалась, а теперь замаячила снова.

— Оборву для вас смородиновые кусты, — склоняясь перед неизбежным, пообещала птицам Вероника. — И вообще все, что увижу.

— Чив, — одобрительно покачала головой Вив.

Поездка прошла замечательно, зря Вероника нервничала. Малые, которые Галины братишки, умчались еще до приезда сестры на речку с деревенскими, а когда вернулись, налопались и были припаханы по хозяйству. Галка ненадолго выходила позагорать с разомлевшей Вероникой, но больше пробыла в доме, с дочкой и предками. Лешку приставили к делу. А сама Вероника провалялась большую часть дня, с перерывом на поесть. И пяток кругов на непарнокопытном сделала, отвыкла все же от седла без тренировок. Невольно сравнивая процесс с поездкой на лошадке Туф-Туф, признала, что по уровню удобства Туф-Туф победила живую лошадь.

С собой в нагрузку Валентин Леонидович и Ольга Федоровна (дядя Валя и тетя Оля, иначе они обижались) гостье выдали два битком набитых пакета с овощами и зеленью с огорода. Пару таких же вручили и Леше. Плюс по коробке со своими яичками. Еще под конец сборов Лешка бережно тащил до машины что-то тяжелое, подозрительно булькающее. И смородине досталось, подрезали ее по просьбе гостьи. Врученному презенту — хорошему, вместительному рюкзаку — художница тоже обрадовалась.