Карина Вран - Град Темных Вод

— Ри, гномушка нам всем симпатична, — увещевала Хэйт рыбку. — Но у вот того парня есть невидимость: если совсем плохо будет, он сможет скрыться со шляпой и с тобой вместе. Он спасет твой хвостик и прекрасные чешуйки, случись что. Да как так-то!

Ри закопался в плюмаж, только нервно подергивающийся хвост остался снаружи.

— Голос разума на донном этом дне глохнет, не парься, — выдала что-то вроде утешения Барби. — Его придавливает тяжестью воды.

— Вы-ме-ня-бро-си-те-е-е, — захныкал акуленок, смекнув, что возвращение в родную деревню под вопросом.

— Мы пришли к тому, с чего начали, — покачал головой Рэй. — Возвращаемся, риск не стоит икорки. Штрафа за провал сбора нет. В конце концов, кто-то же собирал эту икру до нас?

— Или я могу остаться с малышом, так ему не будет одиноко, а вы подхватите нас на обратном пути, — предложил монах.

А тут заныл детеныш акулы, вперемешку с всхлипами живописав, как его и сухопутного бросят во тьме надолго, как они съедят все припасы, а потом бедному крохе придется съесть ножки сухопутного, ручки сухопутного и в конце тельце с головой.

— Мне-при-и-и-дет-ся-а-а!

На это даже у начинающего акульего «няньки» не нашлось, что ответить.

— Акх-х-хэ-э… — раздалось из возникшего черничного пятна.

Появление под водой явно смутило почтовую фею в сиреневом и сером, но та быстренько сориентировалась, устроившись на плече Хэйт.

— И тебя съедят, и тебя? Такие прелестные зубки! — проникновенно сказала фея.

Хозяйка почтового недоразумения — впрочем, терзали Хэйт серьезные сомнения, кто из них кому хозяйкой приходится — говорить ничего не стала, лишь приложила ладонь к лицу.

— Мне вот интересно, — проговорила орчанка. — А когда плавучую расу вводить будут, уважат покойного мэтра Лавкрафта, назовут Deep Ones [12] Deep Ones (англ.) — Глубинные, Глубоководные. Вымышленная раса разумных амфибий в произведениях американского писателя Говарда Филлипса Лавкрафта. , или сочтут его мрачненьким, некоммерческим? Мультяшных русалочек всяко проще впарить широкой аудитории…

— Чем тебя «рыбята» не устраивают? — надула щеки гномка.

— Мась, перевод, — пожал плечами Кен. — Как будут «рыбята» на японском?

— Все, хватит топтаться на месте и устраивать балаган, — резко махнул рукой Рэй.

— Скажи еще — воду в ступе толочь, — сыронизировала Барби.

— Балаган, говорю, прекращаем, — рыкнул убийца. — Возвращаемся.

Рыбка Ри выплыл из водорослей на треуголке и рванул в прежнем (до встречи с акуленком) направлении.

— Ура! Ура! — захлопала в ладошки летучая пакость. — Теперь точно кого-то съедят! Может быть, даже всех.

И с этим утверждением адептка мысленно согласилась, хоть радости предвкушения феи и не разделяла.

— Малыш, ты с нами, — похлопал акулий бок Монк. — Не отставай.

— Я-быст-рень-кий, — заверил детеныш.

За Ри помчались дружно, указание монаху присмотреть за акуленком и прикрывать его по мере сил Рэй озвучил на бегу. Рыбка, наверстывая упущенное на разговоры время, скорость задала (или задал?) заметно большую, чем в начале путешествия.

— У-и-и! — ликовала фея.

Она как оккупировала плечо хозяйки, так и не думала его покидать. И не смущало ее то, что среда для летающих не предназначена.

— Ты, кода кус-сок! — на бегу прокричала орчанка. — Тебя первую в пасть зашвырнем!

— Подруга, у Кена можно многому научиться, но чтоб ругательствам? — хохотнул Рэй.

Получив хоть какую-то определенность, убийца переменил настрой.

«Не любит он выбирать между навязанным», — кивнула сама себе Хэйт. Это была близкая ей черта, понятная.

— Держитесь левее, на дублер! — наложила озвучку на уход в сторону рыбки Барби. — Прямо сколько-то километров.

— За-бав-ны-е-хвос-ти-ки! — это детеныш акулы оценил, как шустренько семенили, подскакивали на бегу, а также сверкали зелеными пятками сухопутные.

— Коварные ситхи искромсали дорогу: в правом ряду, — среагировал на очередной уход влево рыбки Ри кинжальщик.

— Такую славную погибель обогнули! Ф-ф… — зафырчала фея голосом, от которого могло бы киснуть молоко.

— Души прекрасные порывы! — умилился Монк.

— Душить? Кого? А, не важно, я за! — возрадовалась феечка.

— Тебя! Задушить, оглушить, в холщевый мешочек зашить, — общение с орчанкой наложило конкретный отпечаток на Маську. — И права голоса лишить!

А потом вдруг резко стало не до смеха: Ри дернулся вправо, влево, вниз, задергал плавниками, словно тряпочками.