Артем Каменистый - Фастфуд

— Да, так, тебе сложнее, — согласился Грешник. — Разве что у тебя найдутся старые навыки вроде стрельбы из лука. Но, сама понимаешь, в наше время это редкость и у мужчин, и у женщин. Спасибо, что сюда детей не забросили.

— Может и забросили, — печально заявила девушка. — Никто не знает размеры яруса. Может он на тысячу километров тянется, а мы не знаем, что творится хотя бы за полчаса быстрой езды. Вот, возьми, тебе это точно пригодится, — Рыська протянула невзрачный серебряный перстенёк. — Модифицированный попался. Добавляет единичку к ловкости. От символов отказываешься, так хоть от этого не отказывайся. Ты же у нас самый сильный боец, мы за тебя переживаем.

Грешник хотел было сказать, что ловкость Рыське тоже не помешает, но промолчал.

Раз за него так волнуются, придётся народ утешить. Тем более кольцо непростое, намётанным взглядом заметил характерный рельеф.

Таким удобно поддевать тетиву.

Кольцо для лучника.

* * *

Краска не обманула, уверенно провела лодку через лабиринт островов и скалистых мысов, раскинувшийся в хвосте водохранилища. Лишь однажды чуть не пробили дно о скрытый под водой острый камень. Но это не её вина, он плохо просматривался в такую погоду. Ветер задувал не всё время, но если уж начинался, приходилось лицо отворачивать. Рябь и волны не стихали.

Река обнаружилась в одном из заливов. С озера её не видать, но чуть дальше, из-за стены деревьев, склонившихся с обеих берегов, доносился шум бурлящей воды.

— Дальше не пройти, — сказала Краска.

— Почему? — спросил Люэнь. — Здесь глубоко, дно не видно.

— Может и глубоко, но дальше деревья в воде лежат, вокруг них всякого мусора и бамбуковых стволов нанесло. Сплошной завал. Мы когда сюда приплыли, пытались выше пройти. Не получилось. И высадиться там негде, берега неудобные. Вот там, у камня, причаливали. Там удобно.

— И сколько ты потом бежала до лодки? — напряжённо уточнил Грешник, всматриваясь в зелёную стену густых зарослей, протянувшуюся через всё ущелье.

Краска пожала плечами:

— Не знаю, мы не измеряли. Если верить телефону, вышло немного, шагов пятьсот. Но это по прямой, а там нет прямых путей. Там всё очень сложно. Сейчас сами увидите. И Рыся, ты лучше прямо сейчас арбалет заряжай.

В этот миг где-то в чащобе истошно-злобно провизжало-пролаяло неизвестное животное. Судя по силе крика — немаленькое.

Все как по команде уставились в сторону источника шума.

Кроме Краски. Та, держа притихший двигатель на низких оборотах, повторила приказным тоном:

— Да заряжай уже! Не стой! Стрелять тебе придётся много.

Расслышав подозрительный шум над головой, Грешник, не отвлекаясь на него, выпустил стрелу в намеченную цель и тут же вскинул лук, высматривая, кто же там пытается подобраться сверху.

И увидел именно то, что ожидал увидеть. Очередная чёрная обезьяна с длинными передними конечностями ловко спускалась головой вниз по древесному стволу. Наверное, считала себя самой хитрой, до последнего пряталась на верхушке, чтобы коварно обрушиться людям на головы, а не топорно атаковать в лоб.

Но стрелам всё равно куда лететь: вперёд или вверх. Как и предполагал Грешник, против лука чёрные приматы совершенно беззащитны. Стальным наконечникам туго приходится только если в темя попадают. Да и то во многих случаях это приводит к смерти, а в остальных обезьяны зарабатывают оглушение, становясь лёгкой добычей копейщиков.

Лишь первый натиск новых антагонистов заставил напрячься. Случилось это в том самом месте, где наткнулись на останки людей из группы Краски. Тела не сохранились, только обрывки тряпья да велосипедный шлем указывали на недавнюю трагедию. Или местные обезьяны плотоядные, или какие-то падальщики поработали, но результат впечатлял. Не зная, не определишь, сколько человек здесь погибло.

Обезьяны как будто специально караулили именно там, будучи уверенными, что люди обязательно вернутся на место гибели сородичей. Как и макаки, горные сиаманги не напали сразу, едва завидев добычу. Сначала пронзительно орали издали, в чём им помогали болтающиеся под нижними челюстями горловые мешки. Благодаря этим природным резонаторам вопли разносились на километры. Сородичи, заслышав их, спешили на звук. И когда набиралось десятка два, приматы отважились наброситься.