Артем Кочеровский - Тизер 2

... ... ...

Часть 5. Карма

По вертикальной стене замка скользит силуэт в сером балахоне. Преодолевает неприступную каменную кладку также легко, как будто ползет по лестнице. Цепкие пальцы хватаются за почти неразличимые выступы. Человек поднимается к бойнице, из которой мерцает свет свечи. Заглядывает внутрь.

Ночное спокойствие нарушают лишь треск сверчков и вздохи сонных охранников на верхнем балконе. Ловкач бесшумно запрыгивает внутрь, слышится какая-то возня. Спустя секунду глухой хлопок возобновляет привычную тишину.

Из бойницы показывается голова. Капюшон прикрывает покрытое шрамами лицо и выбритые полоски на висках. Шорн оттопыривает большой палец и скрывается внутри.

Каждый член гильдии преследователей знает на что способен этот парень. Скорость гепарда, маскировка хамелеона, реакция мангуста и ювелирное владение любым оружием делают его вершителем судеб.

За спиной они называют Шорна лихорадкой. Под покровом ночи парень может вырезать целый город, не разбудив ни одного ребенка. Вот и сейчас он, будто призрак, перемещается от стены к стене, от комнаты к комнате, от коридора к коридору и режет, режет, режет...

Самые искусные рыцари и паладины королевства, что посвятили свою жизнь военному ремеслу, не продержатся и пяти секунд против пары закругленных кинжалов.

... ... ...

“Тук! Тук! Тук!” – костяшка указательного пальца бьется в деревянную дверь.

- Кто там? – в грубом голосе слышится волнение.

- Это Альфред!

- Что надо?! Ночь на дворе!

- У меня срочное послание для принца!

Гремят щеколды, о замочную скважину бьется ключ. Дверь отворяется.

- Что за...!?

Перед охранником стоит посыльный Альфред, раскачивается из стороны в сторону с закрытыми глазами.

- Ты что, спишь?

- Меня Шорн попросил зайти...

- Шорн?

- Да, Шорн! Тот, кто пришел уничтожить наш город!

- Что за херню ты несешь?! Проснись!

Охранник тянет к Альфреду руку, а из тени противоположной стены отделяется силуэт в балахоне.

- Черт! Ты кто такой, мать твою!?

- Меня зовут Шорн, – на лицо падает льющийся из комнаты свет. – И я пришел, чтобы уничтожить ваш город!

Скорее всего охранник еще не осознал, что ему осталось жить меньше секунды, но даже если бы и понял, то какой бы быстрой не была его рука, повлиять на результат она уже не сможет. Вытаскивает нож, но прежде чем что-то сделать, ощущает, как холодный металл вскрывает грудную клетку. Шорн проткнул охранника вместе со спящим Альфредом.

Меч также быстро покидает теплую плоть, разбойник вваливается в комнату. Всего один взгляд понадобился для того, чтобы оценить обстановку. Четверка королевского караула уже приготовилась к бою. Тело мертвого охранника впитывает две стрелы своих же товарищей. Рука разбойника выхватывает трофейный нож, отправляет лезвие в глаз одному из лучников.

Второй бросок никто даже не заметил, вооруженный луком сползает на пол, нащупывая черный дротик в шее. Шорн отпускает охранника с вскрытой грудной клеткой, подзывает королевский легион сразиться на мечах.

Отполированные до блеска мечи рассекают воздух. Рыцари вкладывают силу и скорость в атакующие комбинации, бьют одновременно с разных сторон.

Разбойник предпочитает уклоняться, вместо того чтобы звенеть сталью. Предугадывая каждый шаг своих оппонентов, играет с королевской гвардией, будто с детьми. В какой-то миг игра перестает быть интересной, два хлестких взмаха укладывают на пол бойцов с перерезанными глотками.

Отворяется дверь в спальню. Двадцатилетний паренек в белой пижаме вжался в изголовье кровати, трясущиеся руки держат арбалет.

- Положи! – Шорн тычет в пол указательным пальцем.

“Шиц!” – спусковой крючок опускает арбалетный болт.

Сгибаются колени, ступни разворачиваются вправо, кулак левой руки перемещается к груди со скоростью выстрела лягушачьего языка...

Из глаз текут слезы, дрожат губы, принц вздрагивает в такт каждому шагу приближающегося разбойника. Между пальцами балансирует пойманная стрела.

- Где ключ?

... ... ...

Двигаясь по зачищенным коридорам, Шорн разглядывал проделанную работу. Три, четыре... семь-восемь... шестнадцать... На вряд ли кто-нибудь подумает, что тут прошелся всего один человек, десятки мертвых тел скорее наводят на мысли о состоявшемся штурме города.

Шорн вспомнил, как раньше считал своих жертв, запоминал их имена... Количество дошло до сотни, когда юный разбойник бросил это дело. Уже после тридцатого перерезанного горла жертвы перестали приходить к нему во снах, а человеческие жизни стали не ценнее, чем сорванное яблоко. Отпирая городские ворота, он прикидывал, сколько же их набралось сейчас? Тысячи две? Три?