Сергей Шведов - Поручик Голицын, упейтесь до дна (СИ)

— Не так-то.

— Я, юные господа, докажу вам эту очевидную для всех истину чисто логически. Императрица Марианна…

— А хто батяня ейный?

— Фу, как бестактно, господин Голицын! Отец нынешней матушки русского народа — Каролус Эрих Николаус Майнтценгенский. Тоже русский и православный.

— Эт-та как понять?

— Такое надо не понимать, Долгорукий, а принимать на веру с чистым сердцем. Её прабабка, грузинская княжна Тиграда Гвардциони-Мухасранская, по мнению геральдистов, происходит из древнего православного рода грузинских царей, правивших ещё до Рюрика.

— А на русском царица говорит? Что-то на пиру мы от неё ни одного русского слова не слыхали.

— Марианна Николавна свободно говорит и читает не только на русском и остальных европейских языках, но и на арабском и иврите. Она ни в коем случае не хотела навязать россиянам монархический строй против их воли, но токмо по воле народной. Провозглашала ещё при антинародном режиме: буде такова воля явлена, она готова сесть на престол и служить своему народу. И народ после Великой Ельцинской революции и Реставрации монархии выбрал самодержавие, православие, народность. Причём совершенно добровольно. Поэтому благоденствует и безмолвствует.

— А сынуля ейный от кого? Царя-то у нас нету.

— Вдовствующая императрица, как вам известно. В законном браке родился русский цесаревич Боголюб. Недоброжелатели объявляют русского цесаревича представителем династии Гогенцоллернов, а не Гольштейн-Готторп-Романовых. Злопыхатели именуют его Готтлибом Прусским, но это всё беспочвенные и досужие сплетни. На самом деле он чисто русский по крови и православный по вере.

— А чего-то так-то иноземцев любит?

— Цесаревич Боголюб, господин Оболенский, объявил народу: «Пусть вас не пугают чужестранные танки на Красной площади. Наводя мосты между Россией и Европой, следуем путём, который проложил в своё время мой предок Пётр Великий. Он приглашал немецких офицеров и генералов на русскую службу». А нынешние монархи приглашают израильских и американских воевод.

— Так-то цесаревич не байстрюк, получается?

— Как вы могли подумать такое, господин Долгорукий Повторяю дважды, царица родила сына в законном браке с эрцгерцогом тирольским и швабским Фердинандом Парапонтосом Тринадцатым. Повсюду с царскими почестями принимают главу Российского императорского дома Гольштейн-Готторп-Романовых императрицу Марианну Николавну и цесаревича Боголюба Парапонтыча. Именно они являются наследственными возглавителями фамильной корпорации, хранящей идеи и традиции тысячелетнего монархического государства-семьи. То есть преемственности русской монархии от великого Рюрика, хранителями непрерывности династии от инокровного посягательства.

— А кто посягает?

— Эх, Долгорукий! Ваш предок предал рюриковичей, наплевал на Киев и основал Московию. И в вас та же червоточина жива… Так знайте же все, что угроза исходит от самозванцев. Перед печальным концом правления предпоследних Гольштейн-Готторп-Романовых российская императорская семья успела разрастись до огромных размеров. Сегодня их потомки живут по всему миру, но некоторые относятся к своим царским корням с особым трепетом и претендуют на трон.

— Мы по тырнету лазим, не пальцем тыканные… О Романовых в сетях дажить куры не кудахчут.

— Нет же! Ошибаетесь. Опасность появление самозванцев жива по сю пору. Потомки Саксен-Кобург-Готской ветви неоднократно самопровозглашали себя местоблюстителями российского престола. Гессенское ответвление тоже не дремлет. Да и барон Карл-Густав Маутхаузен-Заксенбург не унимается. Благо, потомков Ольденбургской ветви отодвинули в тень, как и князей Юрьевских. Но и у Екатерины Великой было несколько внебрачных сыновей. Самозванство погубит любую династию! Нашу царицу Марианну Николавну признают русская православная церковь и все европейские королевские семьи чистых кровей. Вот, что самое главное!

— Чо-то народ царицу нашу не шибко любит.

— Да как вы посмели такое сказать, князь Голицын! От лицезрения царственных особ по телевизору у русских людей рождается в душе благотворная умиротворённость и даже затаённое ликование, а домашние бумажные иконки начинают мироточить.

Господин обергофкамергер раскраснелся от выпитого. Выставил на стол целую «четверть» — трёхлитровую бутылку водки.

— Вот она, родная «Российская». С берёзками на наклейке. Пятьдесят шесть градусов. Для крепких духом людей. Что для русского здорово, то немцу — смерть! Выпьем за здравие царской семьи. Хох новому тысячелетнему рейху династии Гольштейн-Готторп-Романовых! — совсем уже неожиданно для такого толстого борова по-поросячьи взвизгнул господин обергофкамергер и вскинул руку в римском приветствии. — Хайль Готтлиб! Пьём до дна! Стоя! Виват!