Герберт Уэллс - Собрание сочинений в 15 томах. Том 5

Викарий был неприятно поражен грубым практицизмом врача.

— Наш друг! — Ангел кивнул на Викария.

— К несчастью, это дело моих рук, — сказал Викарий и вышел вперед, чтобы дать объяснение. — Я принял этого джентльмена — то есть Ангела (гм-гм) — за большую птицу…

— Вы приняли его за большую птицу! Что же будет дальше? Нам пора заняться вашими глазами, — сказал доктор Крумп. — Я вам и раньше это говорил. — Он продолжал выстукивать и прощупывать, отмечая такт хмыканьем и невнятным бурчанием… — А знаете — для дилетанта повязка сделана очень недурно. Я ее, пожалуй, оставлю, — сказал он. — Любопытное уродство! Вам это не доставляет неудобства, мистер Ангел?

Он неожиданно обошел кругом, чтобы заглянуть Ангелу в лицо.

Ангел подумал, что его опрашивают о ране.

— Да, некоторое, — сказал он.

— Если бы не кости, я посоветовал бы мазать йодом утром и на ночь. Йод — самое верное дело. Смазывая йодом, можно даже лицо сделать совсем плоским. Но костные наросты, разрастание костей, тут, понимаете, дело посложней. Я, конечно, мог бы спилить их. Однако второпях такая вещь не делается…

— Вы о моих крыльях? — Ангел встревожился.

— О крыльях? — сказал врач. — Зовите их, коль угодно, крыльями! О них — а то о чем же?

— Спилить их?! — воскликнул Ангел.

— Не согласны? Что ж, дело ваше. Я вам только могу посоветовать…

— Спилить крылья! Какое вы смешное создание! — Ангел рассмеялся.

— Как хотите, — сказал врач. Он не переносил людей, которые любят смеяться. — Очень любопытные наросты, — сказал он, обращаясь к Викарию. И к Ангелу: — Хотя и неудобные. До сих пор я никогда не слышал о случаях такого полного удвоения — по крайней мере в животном мире. В растительном оно довольно обычно. В вашей семье это у вас одного? — Он не стал ждать ответа. — Частичное расщепление конечностей, такие случаи, мой милый Викарий, довольно обычны; знаете, шестипалые дети, телята о шести ногах или кошки с двойными пальцами. Разрешите, я вам помогу, — обратился он к Ангелу, который никак не мог управиться с сюртуком. — Но такое полное удвоение, да еще такое крылоподобное! Далеко не столь примечательно было бы, имей он попросту вторую пару рук.

Сюртук наконец надели. Врач и Ангел посмотрели друг на друга.

— Правда, — сказал доктор Крумп, — начинаешь понимать, как возник этот красивый миф об ангелах. Вид у вас несколько чахоточный, мистер Ангел, вас не лихорадит? Слишком яркий румянец — чуть ли не худший симптом, чем чрезмерная бледность. Любопытно, что ваша фамилия — Ангел. Я вам пришлю жаропонижающее питье — на случай, если ночью появится жажда…

Он сделал пометку на манжете. Ангел следил за ним задумчиво, с засветившейся в глазах улыбкой.

— Одну минуту, Крумп, — сказал Викарий и, взяв доктора под руку, проводил его до дверей.

Улыбка Ангела засияла ярче. Он глянул вниз на свои обутые в черное ноги.

— Он положительно думает, что я человек! — сказал Ангел. — Как он отнесся к крыльям, меня просто поразило. Какое же он смешное создание! Нет, сон и вправду необыкновенный!

— Вы не поняли, — шептал Викарий. — Он и есть ангел.

— Ш-ш-то-о? — чуть не, взвизгнул Доктор. Его брови поднялись, он улыбнулся.

— А крылья?

— Вещь вполне естественная, вполне… Небольшое уклонение от нормы.

— Вы уверены, что эти крылья естественны?

— Все, что существует, дорогой мой, естественно. Неестественного в мире не бывает. Если бы я думал, что бывает, я бросил бы практику и постригся в монахи. Бывают, конечно, аномалии. И даже…

— Но то, как я на него набрел… — начал Викарий.

— Да, расскажите мне, где вы его подобрали? — сказал Доктор. Он уселся в прихожей на столике.

Викарий начал, помявшись — он не был искусным рассказчиком, — со слухов о большой странной птице. Говорил он неуклюжими фразами (он хорошо знал своего епископа и, имея всегда перед глазами этот устрашающий пример, избегал привносить в повседневную речь тот стиль, которым пользовался в своих проповедях), и через каждые его три-четыре фразы Доктор слегка кивал головой и всасывал уголки губ, как бы разделяя рассказ на этапы и отмечая, что пока все в нем шло так, как и должно было идти. «Самовнушение», — пробурчал он раз.

— Извините? — переспросил Викарий.

— Ничего, — сказал Доктор. — Уверяю вас, ничего. Продолжайте, Так что же дальше? Это все чрезвычайно интересно.

Викарий рассказал, как он взял ружье и пошел на охоту.

— После дневного завтрака, так вы сказали? — перебил Доктор.