Кейт Лаумер - Протокол

Даже не пытаясь следовать сложному узору исполняемого йиллом болеро, Ретиф теснил противника, отбивая тупым оружием неистовые рубящие удары и безжалостно наносил ответные. Прижав левую руку к бедру, он отвечал ударом на удар, вынуждая йилла отступать.

Внезапно йилл, забыв и про танец и про свою роль, взялся за фехтование всерьез, рубя, коля и парируя. Теперь уже двое противников стояли носок к носку, звеня саблями в молниеносных обменах ударами. Йилл уступил шаг, другой, а затем, собравшись с силами, начал теснить Ретифа, назад, назад… Тот, сделав финт, шмякнул плашмя лезвием по серому черепу. Йилл споткнулся, с лязгом выронив на пол саблю. Землянин отступил в сторону, когда йилльский танцор, шатаясь, миновал его и рухнул на пол.

Оркестр умолк, и лишь затихающий вой свирели некоторое время висел в воздухе. Ретиф набрал побольше воздуха в грудь и вытер пот со лба.

— Вернитесь сюда немедленно, юный дуралей! — хрипло призвал Позер.

Ретиф сжал саблю, повернулся, осмотрел убранный парчой стол и направился к нему. Йиллы сидели, словно парализованные.

— Ретиф, нет! — завопил Позер.

Ретиф, не обращая внимания на истерические вопли, подошел прямо к Восхитительному Ф’Кау-Кау-Кау, остановился и поднял саблю.

— Только не главу государства, — простонал кто-то из земной миссии.

Ретиф со свистом опустил саблю. Тупой клинок рассек тяжелую парчу и впился в твердую столешницу. Наступила полнейшая тишина.

Восхитительный Ф’Кау-Кау-Кау поднялся — семь футов толстенного серого йилла. С лишенным, на взгляд землян, всякого выражения широким лицом, он поднял кулак, смахивающий на усеянный самоцветами окорок.

Долгий миг Ретиф стоял совершенно неподвижно, а затем изящно склонил голову и приложил кончики пальцев к вискам. Позади него раздался грохот: это рухнул в обморок посол Позер. Затем Восхитительный Ф’Кау-Кау-Кау что-то крикнул, протянулся через стол и обнял Ретифа. Оркестр грянул уж совсем бешеную музыку. Серые руки помогли Ретифу перебраться через стол, табуреты были сметены в сторону, освобождая место рядом с Ф’Кау-Кау-Кау. Ретиф уселся, высоко поднял высокий графинчик угольно-черного коньяка, вложенный ему в руку соседом, чокнулся с Восхитительным и выпил.

— Пир заканчивается, — указал Ф’Кау-Кау-Кау. — И теперь нам с вами, Ретиф, пришла пора оседлать Табурет Совета.

— Для меня это будет большой честью, Ваша Восхитительность, — сказал Ретиф. — Мне надо уведомить коллег.

— Коллег? — с удивлением переспросил Ф’Кау-Кау-Кау. — Переговоры надлежит вести вождям. Кто ж будет говорить от имени короля, пока у того есть еще язык для беседы?

— Йилльский обычай мудр, — согласился Ретиф.

Ф’Кау-Кау-Кау глотком опустошил пузатый стакан с розовым пивом.

— Я буду обращаться с вами, Ретиф, как с вице-королем, поскольку ваш король, как вы говорите, стар, а пространства между мирами велики. Но никакие интриганы-подчиненные не будут посвящены в наши дела, — он усмехнулся своеобразной йилльской усмешкой. — А потом мы гульнем, Ретиф. Табурет Совета жесткий, а дожидающиеся фрейлины великолепны; благодаря этому к соглашению приходят быстро.

Ретиф улыбнулся.

— Восхитительный говорит мудро.

— Конечно, всякое существо предпочитает девиц собственного вида, — уточнил Ф’Кау-Кау-Кау и рыгнул. — Министерство Культуры импортировало несколько земных девушек радости, являющихся, как говорят, первоклассными образчиками этой породы. По крайней мере, у них очень толстые кактамувасэтоназывают.

— Ваша Восхитительность крайне внимательна, — поблагодарил землянин.

— Тогда давайте займемся этим, Ретиф. Возможно, я и сам рискну завалиться с одной из ваших землянок. Иной раз, поверите ли, приходят странные фантазии поизвращаться, — Ф’Кау-Кау-Кау вонзил локоть в бок Ретифу и заговорщически расхохотался.

Когда Ретиф вместе с Ф’Кау-Кау-Кау направился к выходу, посол Позер гневно посмотрел на него из-за стола, покрытого простой скатертью.

— Ретиф, — окликнул он. — Будьте добры извиниться и откланяться. Я желаю с вами немедленно переговорить.

В голосе его звенел лед. Позади него стоял, тараща пьяные глаза, Маньян.

— Простите меня за внешнюю грубость, господин посол, — отозвался Ретиф. — У меня сейчас нет времени объяснять…

— Грубость! — тявкнул Позер. — Нет времени? Позвольте мне вам сказать…

— Сбавьте, пожалуйста, тон, господин посол, — попросил Ретиф. — Ситуация по-прежнему крайне деликатная.