Кейт Лаумер: Памятная записка

Маньян поднялся, постукивая по бокалу. Замшельцы поморщились от этих, для них ультразвуковых, вибраций и, шепча что-то, переглянулись. Посол постучал погромче. Министр втянул голову, закрыв глаза. Некоторые из замшельцев поднялись и, пошатываясь, направились к дверям; уровень шума возрос. Маньян удвоил свои усилия. Стекло со звоном разбилось, и зеленое вино разлилось по скатерти.

— Что, во имя Великого Яйца, это такое, — пробормотал министр, моргая и глубоко дыша.

— О, простите, — выпалил Маньян, смахивая осколки.

— Очень жаль, что стекло не выдержало, — подосадовал Ретиф. — Еще минута — и вы бы очистили весь зал. И тогда мне, возможно, удалось бы вставить слово. Видите ли, господин министр, — обратился он к замшельцу, — вам следует знать об одном деле…

— Попрошу внимания, пожалуйста, — воззвал к залу Маньян. — Я вижу, что прибыл наш замечательный юный почетный гость, и надеюсь, что через минуту будут и остальные члены его комитета. Рад объявить, что мистер Ретиф выиграл в острой борьбе за счастье быть спонсором этой превосходной группы и…

Ретиф дернул Маньяна за рукав.

— Не надо пока представлять меня, — попросил он. — Я хочу появиться неожиданно — более драматически, знаете ли.

— Ну, — улыбнулся Маньян, опустив взгляд на Ретифа. — Рад видеть, что вы проникаетесь наконец духом мероприятия.

Посол снова переключил свое внимание на собравшихся гостей.

— Если наш почетный гость присоединится ко мне на трибуне… — сказал он. — Господа из прессы, возможно, захотят сделать несколько исторических снимков презентации.

Маньян встал со своего места, пробрался вперед, поднялся на невысокий помост в центре широкого зала, заняв место рядом с молодым замшельцем в плаще, и просиял, глядя в камеры.

— Как приятно воспользоваться этим удобным случаем и еще раз выразить наше огромное удовольствие от финансирования ПОГРОМа, — начал Маньян, говоря помедленнее ради строчивших репортеров. — Нам хотелось бы думать, что мы, на свой скромный лад, будем участниками всего того, чего достигнет ПОГРОМ в грядущие годы…

Маньян умолк, когда огромный пожилой замшелец тяжело взгромоздил свое массивное тело по двум невысоким ступенькам на помост и приблизился к почетному гостю. Он с легким недоумением следил, как тот остановился позади Слока, так занятого обменом пристальными взглядами со зрителями, что не заметил новоприбывшего.

Ретиф протолкнулся через толпу и поднялся на помост, встав лицом к лицу с замшельским юнцом. Слок, увидев его, отпрянул назад.

— Ты меня знаешь, Слок, — громко сказал Ретиф. — Один старик, по имени Шатки, рассказал тебе обо мне — как раз перед тем, как ты попытался отпилить ему голову, помнишь? Ну, это же было, когда я пришел посмотреть на сооружаемый вами боевой крейсер.

Слок с ревом протянул руки к Ретифу и поперхнулся, когда Шатки, обхватив его сзади, приподнял над помостом.

— Рад, что вы, репортеры, оказались тут, — обратился Ретиф к разинувшим рты газетчикам. — Вот этот Слок вступил в преступный сговор с одним ловкачом из гроакского посольства. Гроаки должны были снабдить его организацию всеми необходимыми материалами, а Слок, как десятник на верфи, взялся позаботиться о том, чтобы все было установлено куда надо. Следующим шагом, полагаю, стал бы захват власти на планете, а вслед за тем небольшая межпланетная война на Фламенко или одном из других близлежащих миров, для чего гроаки с удовольствием поставили бы боеприпасы.

Маньян обрел, наконец, дар речи.

— Вы с ума сошли, Ретиф! — завизжал он. — За эту группу поручилось Министерство по Делам Молодежи.

— Это министерство давно нуждается в чистке, — отрезал Ретиф и снова повернулся к Слоку. — Интересно, посвящен ли ты в запланированную на сегодня небольшую диверсию? Когда взорвется «Мшистый Камень», улики подложат туда, где их легко найдут… И на всех будет написано ПОГРОМ. Таким образом, гроаки ловко свалили бы все это дело на земное посольство, которое с такой помпой финансировало ПОГРОМ.

— «Мшистый Камень»? — переспросил Маньян. — Но это же… Ретиф! Это какой-то бред! На нем должны были отправиться в круиз сами члены ПОГРОМа.

Слок вдруг зарычал, бешено выкручиваясь. Шатки покачнулся, разжал руки, и Слок вырвался и сбежал с трибуны, пробивая себе дорогу через банкетный зал сквозь мечущихся старцев. Маньян взирал на все это, широко разинув рот.

— Гроаки, как обычно, вели двойную игру, — констатировал Ретиф. — Они собирались убить этих ребят после того, как те начнут заваруху.