Андрей Родионов - Послушник

Я быстрым шагом прошел через весь лагерь к хижине, какую поставил в некотором уединении от прочих, ведь дело лечения не терпит шума и суеты. Здесь я живу и врачую больных. Рядом — маленький ручей, для лекаря это важно. Пустая хижина по соседству — для лежачих пациентов, требующих неусыпного внимания. Некоторые из них умирают, часть удается спасти.

Сейчас хижина пустует, а еще два дня назад там лежала роженица. Первые роды прошли тяжело, женщина потеряла много крови, пришлось спешно сшивать разорванные ткани. Сейчас, слава богу, она переселилась обратно, к мужу. Я навестил ее утром, занес бутыль с травяным отваром, а мужа строго-настрого предупредил, что если еще раз погонит к колодцу за водой — прибью. И я, и он знаем, что не шучу, были уже случаи. Мы, парни из Сибири, можем постоять за себя и за пациентов. Говорим мало, бьем больно, а на тех, кто не соблюдает лечебный режим, — глядим исподлобья.

Я с тяжелым вздохом присаживаюсь на скамейку перед хижиной. Надо взять себя в руки, ну же, встряхнись! Ближе к вечеру появятся пациенты. Кому-то надо снять швы, кто-то попросит совета, некоторые зайдут просто поболтать. Я долго кипячу инструменты, тщательно готовлю мази и отвары, стараюсь с головой уйти в заботы, чтобы забыть сегодняшнее утро, но отчего-то не получается. Первым сегодня, как обычно, приходит Жан. Бедолага уже месяц жалуется на несварение желудка, травяные настойки ему заметно помогают, ведь готовлю я их на недурном бренди.

— Объясни мне, как другу, — пыхтит он густым пивным ароматом прямо в лицо, — ты католик или нет?

— Разумеется, — обижаюсь я. — А ты сам-то?

Этому хитрому приему — отвечать вопросом на вопрос я научился у народного героя России Штирлица. Очень действенно, между прочим.

Жан на минуту сбивается, громко чешет лохматый затылок, но тут же вспоминает, зачем пришел.

— Ты брось эти дворянские штучки, — обиженно заявляет он. — Я вот к чему: больно ты не по-нашему себя ведешь!

Я настораживаюсь:

— Как это?

— А так! Зачем ты все время в воде плещешься? Ребята уже думают, что ты — русал!

— Кто-кто?

— Не кто-кто, а русал! Муж русалки, баба такая водяная, с хвостом. Она еще лунными ночами мужчин подманивает. Говорят, сладкая — аж жуть!

— Тогда не понял, — признаюсь я. — А что мужики-то волнуются? Уж скорее бабам надо переживать, русал я там или нет, а может, у нас тут в лагере завелись какие-нибудь грязные мужеложцы?

— Нет, ты объясни! — с тупой пьяной настойчивостью требует «делегат».

— Ну хорошо, — сдаюсь я. — Давай по пунктам. Что именно ребят смущает?

— Для чего ты руки по сто раз на день полощешь?

Ну и как ему ответишь? Рассказать про правила личной и общественной гигиены, объяснить про глистов, всяких там бычьих цепней и печеночных сосальщиков? Несмышленые кинорежиссеры платят громадные деньги, чтобы им придумали чудовищ пострашнее, надо лишь полистать учебник паразитологии, там каких только кошмаров не найдешь! Поведать Жану об Антони Ван Левенгуке, что через четыреста лет сконструет первый микроскоп и увидит в капле воды такие страсти, что временно бросит пить пиво и перейдет на дорогой коньяк? Кстати, а вот это — мысль!

— Сын мой, — торжественно говорю я, но тут же понимаю, что несу какую-то ахинею. Видно, набрался у отца Антуана. Мигом поправляюсь: — То есть брат мой по оружию! Веришь ли ты в Иисуса нашего, Христа?

— Верю, — охотно признается тот, — но связи пока не вижу.

— Сейчас увидишь, — обещаю я. — Слышал ли ты, как Христос изгнал столько демонов из одного человека, что, когда они переселились в стадо свиней, те мигом взбесились и утопились в озере?

— Слышал.

— Ага, — довольно говорю я. — Именно в Библии написано, что демоны живут у нас внутри и вызывают, гады, всякие болезни, понял?

— Ну и что?

— Да только то, что всякая нечисть не может к нам проникнуть без приглашения. Возьмем, например, вампира. Пока его в гости не позовешь, сам он к тебе не зайдет, верно?

— Верно, — собеседник на глазах оживает, — а как только зайдет, надо его сразу осиновым колом по голове! И заставить мерзавца чеснок жрать! Он как две головки съест, тут же выдаст, где у него горшок с золотом закопан!

Это свежий взгляд на события, я к нему не готов. Ну надо же, а в мое время все будет по-другому, как-то мы иначе вампиров представляем...

— Ты, главное, ему пить не давай! Тогда во всем признается, — азартно инструктирует меня Жан. — А лучше всего — меня позови, мне дед рассказывал, как с ними обращаться надо. А золотом поделимся по справедливости.