Терри Пратчетт - Наука плоского мира IV - Судный день

И когда мистер Тупс привел последний прекрасно выстроенный довод, Архканцлер Наверн Чудакулли тяжело опустил руку на последнее спорное печенье с шоколадом и сказал: «Итак, Думминг, если я вас знаю, а это, без сомнения, так и есть, вы никогда не поставите передо мной задачу, не имея под рукой готового решения». Продолжая говорить, Чудакулли слегка сощурил глаза: «На самом деле, мистер Тупс, если бы у вас уже не было кандидата на роль Огромной Штуки, вы были бы не вы. Я прав?».

Думминг нисколько не смутился и просто сказал в ответ: «Что ж, сэр, как мне хорошо известно, в ЦВМ [5] Центр Высокоэнергетической Магии. мы действительно считаем, что Вселенная преподносит нам множество загадок, требующих решения. Как говорится, сэр, неизвестность бывает смертельно опасной! Ха-ха».

Думминг был доволен своим последним комментарием; он знал своего Архканцлера который обладал инстинктами бойца, к тому же бойца кулачного и потому добавил: «Я размышляю над тем, что причины существования третьей производной слуда нам просто неизвестны в теории это означает, что в момент зарождения Вселенной, в первую наносекунду ее жизни, Вселенная в действительности начала движение назад во времени. Согласно эксперименту фон Пламеня [6] Von Flamer прим. пер. , это означает, что мы как будто появляемся и исчезаем одновременно! Ха-ха!».

«Что ж, да, охотно верю», мрачно согласился Чудакулли, посматривая на своих коллег; и поскольку он все-таки был Архканцлером, добавил: «А там разве не говорилось о коте, который был одновременно живым и мертвым?».

Думминг всегда был готов к подобным вопросам; он ответил: «Да сэр, но как впоследствии выяснилось, этот кот был всего лишь гипотетическим так что владельцам домашних животных беспокоиться не о чем позвольте также заметить, что теория эластичных струн оказалась просто очередной недоказанной гипотезой, так же, как и пузырьковая теория связующих горизонтов».

«Вот как», вздохнул Чудакулли. «Очень жаль. А мне она как раз приглянулась. Ну да ладно, я уверен, что за свой недолгий век она помогла нескольким теоретикам заработать себе на хлеб, так что ее короткая жизнь, к счастью, не прошла даром. Знаете, мистер Тупс, в течение этих лет вы часто обсуждали со мной различные теории, гипотезы, идеи и предположения, известные в мире естественных наук. И знаете что? Хотел бы я знать, по-настоящему хотел бы знать, возможно ли, что Вселенная будучи, конечно же, в силу собственной природы динамической и, возможно, в некотором удивительном смысле разумной в данный момент пытается избежать вашего неустанного подглядывания и, быть может, подводит вас к еще большим интеллектуальным подвигам. Дразнит, как ребенок!».

Среди собравшихся волшебников наступила пауза, и на мгновение показалось, будто лицо Думминга Тупса было сделано из отполированной бронзы; затем он сказал: «Какой поразительный вывод, Архканцлер. Мои аплодисменты! Всем известно, что Незримый Университет справится с любой задачей; с вашего разрешения, сэр, я прямо сейчас займусь бюджетом. Проект «Круглый Мир» был только началом. Теперь с проектом Челленджер мы займемся исследованием фундаментальных основ магии нашего мира!»

Он так быстро помчался к зданию Высокоэнергетической Магии, что его движение трансформировалось в полет снаряда, который с точки зрения баллистики представляет собой прямую противоположность черепахи и по сравнению с ней обладает исключительно обтекаемой формой.

Это произошло шесть лет тому назад.

А сегодня лорд Витинари, тиран Анк-Морпорка, окинул взглядом Огромную Штуку, которая, казалось, ничего не делала, а просто жужжала сама с собой. Она парила в воздухе, то появляясь, то снова исчезая, и, по мнению Витинари, выглядела отчасти самодовольной что, без сомнения, было достижением для предмета, не имеющего лица.

В действительности она представляла собой довольно аморфный студень, в котором, по всей видимости, извивались магические уравнения с таинственными символами и закорючками очевидно они несли какой-то смысл для тех, кто знал о подобных вещах. Патриций не был, как он сам признавался, любителем разных вращающихся и, кстати говоря, жужжащих технических штуковин. Как, впрочем, и всяких неопознанных закорючек. Он видел в них предметы, с которыми невозможно договориться или поспорить; повесить их или хотя бы подвергнуть изощренным пыткам тоже не представлялось возможным. Разумеется, поговорка о том, что «положение обязывает», как обычно, пришла на помощь однако же тем, кто знал Хэвлока Витинари, было хорошо известно, что подобную любезность он проявлял не всегда.