Array Каверелла - От праха к величию и обратно, или Я люблю Вас, мистер V

— Двуликий Янус, — прошептал он.

— Не совсем, — ответил бармен и вздохнул, поворачивая к гостям уже в анфас свое странное, словно поделенное пополам самим временем лицо, — всего лишь временный сосуд для его игр. Придет утро, я стану самим собой и даже не вспомню, кем был ночью. И кто живет в этом отеле. И что ты вампир, тоже не вспомню. Так же, как сейчас я совершенно ничего не знаю о человеке по имени Ян, что уйдет домой после ночной смены.

— Я-ясно, — пробормотал Тэдди, хотя на самом деле ничего не понял.

Ян усмехнулся.

— Так что тебе налить? Или без разницы? Все равно ведь вкуса не

почувствуешь.

— Когда-то я любил ром… — мечтательно произнес вампир. — Ямайский, выдержанный… А еще ирландский виски…

— Ценитель! — хмыкнул бармен.

— Таким и остался, — ворчливо сообщил ворон, перелетев с плеча Тедди на барную стойку. — Ему и сейчас девственниц подавай.

— Сейчас мне ничего нельзя подавать! — огрызнулся Тед, — Сейчас меня кровь девственницы вернее осинового кола упокоит!

— Твой ром, — Ян поставил перед ним стакан с янтарной жидкостью. — А что тебе, Мун?

Ворон не ответил, задумчиво разглядывая портье, потом покачал головой.

— Ну? — вызывающе поинтересовался вампир результатами осмотра. — Чего разглядел?

Ворон вдруг хихикнул и повернулся к бармену.

— Плесни мне "Столичной", дружок, — проигнорировал он вопрос.

Ян вскинул бровь, пару мгновений смотрел ворону в глаза, потом бросил сочувствующий взгляд на Теда и тоже хихикнул. И только после этого вынул из холодильника сразу запотевшую бутылку водки.

Теда мороз продрал по коже. Было что-то зловещее в этом их переглядывании. Хотелось бежать отсюда подальше. Схватив свой стакан, он залпом влил в себя его содержимое. Разумеется, ни вкуса, ни тепла не ощутил, от чего еще сильней почувствовал необходимость немедленно смыться.

Бармен чокнулся своей рюмкой с той, что поставил перед Муном, и залпом выпил. Ворон сунул клюв в предназначенный ему сосуд, и жидкость из того мгновенно исчезла.

— Иди работай, Федя, — не глядя на вампира, заявил он.

Тед даже не поморщился от такого обращения и, не заставляя себя уговаривать, ретировался из бара.

— Три дня, три дня, три дня, три дня, всего три дня, три дня, три дня, три дня, — словно молитву тихо нашептывал новоиспеченный портье.

Ему нужно продержаться всего три дня и он, наконец, сможет полакомиться деликатесной блондинкой, забудет о вороне и странном бармене, и вообще, обретет небывалую силу. Вампир схватился руками за голову, стиснув ладонями виски, но действия не возымели результата — сахарная красавица мыслей покидать не желала, а ощущение тревоги, поселившиеся в душе после разговора в баре, никуда не делось. К тому же, спиртное ли было тому виной, или все еще витавший в воздухе после визита Бэллы ванильный аромат, Федю в очередной раз поразил приступ жажды: желудок скрутило судорогой, глаза затянуло красной пеленой в мелкую черную крапинку, а в ушах появился противный звон, порой переходящий в ультразвук. Издав нечто наподобие рыка, голодный кровопийца со всей дури ударился головой об отполированную столешницу, проделав в ней аккуратную круглю вмятину. Потерев невредимый лоб, Тед хмыкнул:

— Однако, попустило, — откинувшись на жесткую спинку неудобного кресла, вампир скривился, словно глотнул крови старого выдержанного алкоголика.

Ночной охотник бегло прошелся взглядом по шикарно убранному вестибюлю. Судя по всему, в этом стареющем отеле это единственное достойное помещение. Парный ряд лепных колонн символически обозначил дорогу от массивных входных дверей к стойке ресепшена. Строгий геометрический узор мраморных плит пола создавал впечатление паучьей сети, натянутой черными нитями. Казалось, что сейчас по одной из колонн, подпирающих высокий потолок, спустится хозяин путины. Тед посмотрел вверх и… утонул во множественном продолжении реальности — потолок над пространством холла был зеркальным. Прогоняя легкое помутнение сознания, вампир тряхнул головой и зацепился взглядом за нависший над его временным местом работы балкон, спускающийся идеальными дугами лестничных пролетов к центру зала. Кованая балюстрада изящной тиарой венчала великолепие вестибюля. И лишь дешевая искусственная пальма, стоящая с правой стороны администраторской конторки, была той фальшивой нотой, что портила всю симфонию.

Вампир уныло облокотился на стойку, положив голову на сложенные руки. Мысли расплывались, и Федя чисто случайно уловил легкое движение. Резко вскочив, он только успел увидеть, как массивные входные двери со скрипом встали на место, звук гулким эхом разнесся по просторному фойе.