Лев Соколов - Спящий бык

— А твоя жена? Много времени уже прошло. Ты думаешь, она ждет тебя?

Мне стало дурно. Не было ночи, чтоб я не думал, как там моя жена. Я ничего не успел ответить.

— Прости, Димитарр. — Тихо сказала Ингибьёрг. — Я неправильно сказала. Не надо было мне так говорить… Конечно она тебя ждет.

Ингибьёрг наклонилась, взяла рубаху и зазмеилась внутрь. Подошла к лежавшему у сена Хари, и почесала ему за ухом. Хари одобрительно засопел, и перевернулся, подставляя пузо с седым подшерстком. Ингибьерг почесало и пузо, и Хари ушел в нирвану.

— Может ты прав, — сказала с улыбкой Ингибьёрг. — А может быть, пес умнее тебя. Смотри – ему хорошо, и никому от этого не плохо.

— У псов вообще простая жизнь, — пробормотал я. — Нелегкая, но простая.

Ингибьёрг мягко встала. Хари обиженно дернулся. К хорошему очень быстро привыкаешь…

— Пойду вздремну в хижине. Скажи мне, когда Оспак вернется.

— Хорошо, — пробубнил я её вслед, — скажу.

Не знаю уж как там дремалось Ингебьёрг. А я лежал и думал об Одиссее и Пенелопе. Пенелопа хоть знала куда уехал муж. Одиссей хоть знал, куда возвращаться. А в моем случае я не знал дороги, а Настя не знала что со мной вообще случилось. Сколько времени она будет ждать меня? Не застану ли я вернувшись домой женихов, и что делать, если застану? А если вдруг годы на путь назад? Если вдруг не женихи, а у неё будет новая семья? Сколько должно пройти, чтобы я считал честным, что меня перестали ждать? Не было мне ответа… И сам я, — ладно орган с известной долей самостоятельности, который требует использовать его не только для малой нужды… — монахи на это дело, бывает всю жизнь пост блюдут… Уж если что, так мы и на ручной дрезине… Но вдруг годы, и я сам потеряю надежду вернуться. И какая-нибудь Ингибьёрг, особенно если она будет не только фигуриста но и красива на мой взгляд. И я сдамся?.. Я перестану искать, и заведу новую семью, рожу детей?..

Это были тяжкие мысли. Тяжелее чугунных плит.

Оспак вернулся наверно через пару часов. В одной руке у него тяжело болтался подстреленный заяц. Вид у Оспака был довольный.

— С добычей, — сказал я Оспаку.

— Угу, — ответил он. — А где Ингебьёрг?

— В хижине спит.

— Славно ли помяли солому вместе?

— Мы её не мяли…

— Ну и дурак, — резюмировал Оспак.

Я решил тему не развивать, но такие мелочи Оспака никогда не смущали.

— Ладная девка. Давно на тебя глаз положила, как только ты вставать начал. А ты не справился. Теперь как пить-дать уведут её от нас на другой двор. Сосватают, и уведут. Не на Иллуги тугодуме же её женить… Справный он работник, но тупой… И другие её здесь не пара. Гудмунл – вертопах. Вот Торви только разве?.. А то точно, — уведут…

Я молчал, но когда Оспаку нужен был пратнер для разговора.

— И я дурак. Нужен мне этот заяц… Ноги по лесам сбивать… Старый я уже для таких дел. А был бы молодой, сам бы девке подол задрал. И где ж ты такой вырос, что не знаешь с какой стороны к девке подступиться… — Оспак внезапно перстал бормотать и осенился мыслью. — А ты случайно не из этих? — Подозрительно щурясь и пытливо поглядывая на меня спросил он.

— Из каких, — их этих?

— Да таких, которые коровам да кобылам хвосты задирают! А?

— Ты совсем умом повредился! — Праведно вознегодовал я.

— Не знаю, не знаю… В каждом человеке от богов сила по молодости бурлит. И ежели ты её к девкам не прилагаешь, должна она находить другой выход. Вот бывает, заведется такой пастух… а потом у скотины молоко пропадает… Да еще родиться невесть что, с рогами…

— Оспак!

— Смотри, скотину я портить не дам!

— Да не нужна мне твоя скотина.

— Зачем тогда девку обидел?..

— Да не обежал я её.

— Ну как не обижал? Неужели тебе не бывало, чтоб девица отворот-поворот давала. Нужели не обидно?

— Ну… это конечно обидно.

— Вот. А ты иди-ка, извинись. Ингебьёрг девка-то добрая, простит. Сладите детей…

— Оспак, у меня дом жена!

— Ну как знаешь… Ехать нам пора. Иду, зови Ингебьёрг. Сам обидел, сам и зови…

Я смотрел вслед уезжающей телеге, и думал об Одиссее и Пенелопе. Двадцать лет… Одиссей себя в пути воздержанием не смущал. У одной только волшебницы Киркеи приживался лет семь, со всеми вытекающими… И все равно, дома его ждали… Чтоже, из меня получался хреновый Одиссей. Я не смог радовать свою Киркею не то что семь лет, не мог порадовать её даже один раз на горке сена. А Одиссея ждали, даже несмотря на шляющийся по всему дому богатый ассортимент женихов. Но была и у Одиссея и у Пенелопы еще одна, очень прочная ниточка, которая связывала их через расстояние и время – у них был сын. У меня с Настей сына не было. Не успели. Так замечательно мы все распланировали, — когда он должен появиться. Были готовы имена на оба случая. Только вот не учли…