Магнус Флайт - Город темной магии

Сегодняшний день шел строго по расписанию. Одетая с небрежным изяществом в легкий брючный коралловый костюм от Ральфа Лорена (было нечто приятно-вызывающее в том, чтобы обсуждать терроризм в розовой одежде), с идеальной прической, которую не смог бы растрепать и торнадо, с супинаторами от Dr. Scholl, подложенными в туфли-лодочки от Анны Кляйн, Шарлотта умело контролировала все свои встречи. Разумеется, она занималась банальным символическим «поддержанием взаимоотношений», ничего исторически значимого либо имеющего отношение к реальной власти. Ей вовсе не хотелось наступать на ноги кому-либо в Штатах – зачем обижать пушистого барашка Тодда? Впрочем, когда она станет президентом, она развернет паруса в другую сторону.

Музыканты наконец появились на сцене, но кое-кто из аудитории продолжал увлеченно их отчитывать, пока те поспешно настраивались. Министр культуры, багровый от смущения из-за постыдной задержки концерта на четыре минуты, настолько потерял самообладание, что предложил Шарлотте мятный леденец. Тед, ее любимец из Секретной службы, прищурился, и министр, опомнившись, вовремя отдернул руку.

– Программа должна вам понравиться, – простодушно сказал министр, засовывая леденец в карман пиджака. – Конечно, четвертая симфония наименее популярна из девяти и, по правде говоря, тематически следует за второй, однако я считаю, что это великое произведение. Сложное, местами вычурное, но невероятно насыщенное и глубокое.

– Мне не терпится ее услышать, – ответила Шарлотта.

Что за чепуху он мелет?… Ах да – музыка. Шарлотта опустила взгляд на программку. Четвертая симфония Бетховена. Боже милосердный, ей предстоит проскучать чуть ли не два часа!.. Ее взгляд упал на строчку из описания: «Четвертая симфония была впервые исполнена в 1807 году во дворце Лобковицев в Вене».

…Лобковицы, всюду Лобковицы! Шарлотту уже тошнило от этого имени.

Между тем завтра ей предстояло присутствовать на церемонии открытия музея в пресловутом дворце Лобковицев. В последний раз Шарлотта посещала дворец в тот день, когда убили Юрия.

Шарлотта смежила веки – это было позволительно, поскольку предполагалось, что она наслаждается несущимся со сцены тарарамом, – и перенеслась в прошлое.

Она вспоминала вечер, когда они с Юрием занимались любовью. Конечно, тогда ей было невдомек, что это их последний раз, иначе она бы нашла для утех что-нибудь получше, чем покрытое марлевым чехлом кресло в Нелагозевеском дворце. Вдобавок они умудрились поссориться. Юрий намеренно довел ее до белого каления, как это умеют исключительно русские – строил из себя бог весть кого, трепался, что обладает неким запретным знанием… Тряс перед ней дурацкой побрякушкой – золотым ключом, который якобы должен открывать тайник, где спрятано сокровище. Шарлотта сразу решила, что он собирается подарить ей один из семи ключей от комнаты, где хранились Чешские коронационные регалии.

Это помещение, расположенное в соборе святого Вита, прославилось тем, что его дверь запиралась на семь замков, для каждого из которых требовался отдельный ключ. Коронационные регалии включали в себя собственно корону святого Вацлава, скипетр, усыпанную драгоценностями державу, распятие и королевское одеяние, состоявшее из пояса и плаща. Реликвии очень редко выставлялись на публике и, разумеется, быстро обросли легендами… про наложенное проклятие и навлечение всяческих несчастий на того, кто присвоит их себе.

Однако Юрий уверял, что его ключ не имеет с коронационными регалиями ничего общего. Он даже пытался сбить Шарлотту со следа, настаивая, будто этот ключ связан с орденом Золотого Руна и отмыкает «дверь, которая не должна быть открыта». Их секс в тот вечер был более яростным, чем обычно, и они расстались чуть ли не в гневе друг на друга.

Несколькими днями позже Юрий ей позвонил, но как-то странно – используя один из множества их секретных кодов. Он попросил Шарлотту встретиться с ним «как бы случайно» после полудня. Когда он назвал местом встречи собор святого Вита, Шарлотта окончательно уверилась в том, что была права насчет бесценных регалий. Она надеялась, что он сумел собрать все семь ключей. К чертям суеверия – она жаждала наложить свои лапы на корону святого Вацлава! Естественно, корону она красть не собиралась, это было бы неэтично. Но держава… кто станет жалеть о золотом яблоке, которое за истекшие шестьсот лет и видела-то горстка людишек!

Была зима, стояли лютые морозы. Шарлотта, игравшая роль скромного историка искусства, мерзла в куцем пальтишке. В Праге семидесятых в таких одежонках «красовались» практически все – хотя на определенного рода вечеринках женщины щеголяли мехами. Шарлотта прибыла к собору полузамерзшая и взвинченная, а Юрий куда-то запропастился. Минут пятнадцать она околачивалась возле входа, потом зашла внутрь.