Елена Троицкая - Повраги, или Дружба в силу обстоятельств (СИ)

— Куда пошел! — не дал ему уйти рыцарь, хватая за хвост.

— Сказал же – спать! Доня, я очень устал, и я все еще злюсь за упущенный единственный шанс вернуться домой. Давай перенесем наш мордобой на завтра, а? Великая битва и все такое. Скажем, на крыше этого здания можно устроить репетицию, если тебе так не терпится получить по шее и намять мне бока. — Забирая хвост из его рук и оставляя на память черные шерстинки.

— Завтра, — не вполне осознавая временной интервал, Адонис потер подбородок. — Согласен. Давай завтра. — Договорились они, даже не представляя, к каким последствиям приведет их столкновение.

19 глава

Первый раз Кай пришел неожиданно и застал у Германа гостей. Он давно выяснил адрес тайного убежища, но все откладывал визит.

***

— Привет, Герман!

И врач, и его жертвы заорали в голос, шарахаясь на стену.

— Я не помешал? — включая свет. Иллюзия монстра, блестящего угольками глаз во тьме, сменилась на ехидно улыбающегося монстра. — Я проследовал за фургоном, на котором похищают людей. И, боже, оказался здесь и вижу тебя. Представляешь?

Студентки замерли, обнявшись — по их щекам струились слезы.

— Что тебе надо? — подпольный доктор, оказавшийся еще и местным Потрошителем, лихорадочно забегал глазами в надежде придумать план и отделаться малой кровью.

— Во-первых мир во всем мире, во-вторых транспарант на стену «нет войне», в-третьих твое участие в митинге у белого дома. Шучу! Девушки, вы свободны, сегодня только кровь девственниц и плоть красавиц, а вы не проходите по обоим пунктам.

Жертвы возмутились, заскрипели зубами и удалились, гордо задрав носы. Будто не их похищали, чтобы разделать на составляющие части. Впереди им ничего не угрожало, разве что схватившиеся за сердце охранники.

— А серьезно? — смирился с потерей человеческого материала Герман.

— А серьезно, мне нужно было убрать свидетелей и попросить у тебя помощь. Так что, фиеста! Твоя мечта сбылась, ты можешь провести мое полное обследование!

Маньяк-монстрособиратель Виктор Франкенштейн не знал такой мании в глазах, как московский нелегальный врач. Да и на чудище Франкенштейна не смотрели с таким вожделенным безумием.

***

Это было так давно, два месяца назад. После Герман позвонил, на тот момент уже прошло около месяца жизни в этом мире. Взволнованный голос доктора просил прийти Кая к нему немедленно. Говорил, дело серьезное и не для телефонного разговора. Демон пришел к нему тогда, как и сейчас шел на крышу здания, в котором жил он и его повраги, с точно такой же улыбкой, чтобы услышать то, что он и без него знал.

Адонис уже стоял на крыше – изучал поле боя. Меч, выкованный из зубов демонов, лежал как продолжение его ладони. Бес подошел танцующей походкой к ожидающему его противнику. Адонис упражнялся с мечом и будто не замечал демона.

— Я чувствую себя девственницей на выданье, — усмехнулся Кай.

От его слов рыцарь запнулся, и последнее движение вышло неуклюжим.

— Паскуда, надо тебе все испортить. И я не только о мелочах. Зачем ты пытаешься злить меня? Я забываю, какая ты тварь, как ты «вот он я» напоминаешь! Словом или делом ты прямо просишь убить себя! Зачем!!?

— Я не знаю... — растерялся бес. — Такой уж у меня характер. – И тут более ехидно добавил. — Неужели ты ненавидишь только его? Хочешь, выскажу одну вещь, которая тебя взбесит.

— Рискни, как раз на бой настроишь, — росчерк меча едва не коснулся подавшегося вперед демона.

— Раз сегодня может оказаться мой последний день, сойду на откровенность. Задумайся вот о чем, ты – герой. Во всех смыслах – лик справедливости. Сила, красота, правильность и далее по списку, в котором я не шибко разбираюсь. Суть не в этом. Подумай, ты убивал тысячи мне подобных. Не думай, демоны редко когда за кого радеют, так что мне плевать, просто хочу сделать акцент на взгляде со стороны. — Кай двинулся вокруг Адониса, словно акула выбирающая кусочек повкуснее. — Мне про тебя говорили, что ты монстр. Тобой пугают непослушных бесенят. Будто сэр Адонис выскочит из-под кровати и укусит за пятку. Ты смеешься, а это правда. Еще я видел твою гравюру, мне ею периодически в лицо тыкали. Ты на ней как Ктулху: весь цветной, с щупальцами и с ожерельем из зубов, еще и кость в нос вставлена. Поверх этого безобразия твой белый доспех, что бы на поле боя не перепутали, но должен признать, когда впервые увидел ту картинку, три ночи не мог спать и ждал твоего появления из-под кровати.