Елена Троицкая - Повраги, или Дружба в силу обстоятельств (СИ)

Рыцарь едва не подавился, наблюдая, как его невеста кормит с ложки рогатого демона и тот довольно этому щурится. Хотелось и укорить, и порадоваться за вроде как приободрившегося демона. Недавно помянутая смерть неприятно холодила между лопаток, будто услышала и пришла навестить.

Много черт не съел, уже на десятой ложке он внезапно снова погрустнел.

— Вкусно, — попытался улыбнуться он.

Нинель прикоснулась к тряпке на лбу, и обнаружила ее сухой. Влага испарялась с горячего лба.

— Адик, у него ненормально высокая температура. — Испугалась она.

— Все плохо, да? — Кай поморщился и потянулся к стакану воды. Взять стакан самому ему не дали, напоили сами, придерживая за плечи.

Градусник впал в немилость, ибо не мог показать все шестьдесят градусов, тормозя на сорока трех. Тяжело дышащий, пылающий филиалом ада демон не мог пошевелиться без вреда для себя. Но, мучаемого жаждой и бредом, его начало трясти. Только что съеденное мороженное ухнуло в пропасть желудка без следа. Вновь хотелось пить, но он терпел, пока жажда не показалась песком в горле.

— Можно еще воды? — не то спросил, не то попросил он, жмурясь и бессмысленно рассматривая потолок, отвлекаясь, когда его губ коснулся кусочек льда, который почти сразу испарился.

Два следующих кусочка скользнули в приоткрытый рот, но не принесли ожидаемого облегчения. Нинель уколола жаропонижающим, наблюдая все ухудшающееся состояние демона. Температура продолжала расти. Новый звонок Герману ничего не дал: «Сбивайте температуру! Попытайтесь держать его в сознании!» — сказал он.

— Кай, ты слышишь? — пыталась привести в чувство демона Нинель, не получая отдачи.

Кай приоткрыл глаза и что-то сказал, но вот что, неизвестно, он заговорил на родном языке демонов. Гортанно, ломано и часто каркая, почти выкрикивая слова. Он бредил.

— Эй! Демоническое недоразумение! — обратился к нему Адонис, — говори на нашем!

Бес замер на миг и неожиданно кивнул, сделал усилие, и слова приобрели смысл в ушах слушателей. Неясный и иногда жуткий. А температура не остановила свой рост.

— Да что же это за Зло такое!? Не трогай и сам окочурится! — злился Адонис, помогая невесте сделать новый укол. Кай начал метаться, и его понадобилось придержать.

— Я не знала, что демоны болеют? — поделилась Нинель, прикладывая мокрую тряпку и наблюдая облачко испаряемой воды.

— Этот исключительный. Обычно они дохнут. Но он тут в бреду или сознательно рассказал мне, как в детстве наелся ядовитых ягод, и его выхаживала сестра.

— У него есть сестра. Это здорово. Во время эпидемии я осталась единственным ребенком в семье, и уже не помню своих сестёр и братьев. А у тебя были сестры или братья? — неожиданно спросила Нинель. Раньше она никогда не интересовалась. А сейчас так хотелось хоть словом отвлечься от происходящего.

Адонис задумался. Он думал долго. Нинель уже забыла вопрос и успела сменить нагревшуюся в тазике воду, когда золотоволосый потомок титанов ответил.

— У меня был брат. На год младше. Но он умер еще до нападения демонов. Я пытался вспомнить как. Просто однажды родители позвали меня проститься с ним. — Адонис побледнел. — Он сгорел в горячке.

Разговор затух, словно свечка от порыва ветра. Не хотелось сравнивать, но человек, вернее демон, из-за которого они находились в этой комнате, как раз горел, он метался все сильнее. Вода в тазе вновь стала теплой. Нинель принесла новую. А температура совершила скачок. Метания сделались резкими и двигали матрас. Кай выкрикивал навеянные бредом имена, фразы и мольбы. Мелькало обращение к отцу и к подданным, полубредовые поручения, страшные проклятия и мольбы отпустить (куда?). Все это время его держали четыре руки, не давая упасть с кровати и удерживая смоченные тряпки, пока рука, венчанная когтями, не дернулась вверх, Адонис едва успел оттянуть назад принцессу, ее могло ранить.

— Брат! Нет, не трогай ее! — неожиданно выкрикнул Кай особо громко и сел, распахивая безумные глаза, порываясь вскочить и бежать к окну.

— Куда! — перехватил его поперек туловища Герой и, едва устояв на ногах от силы напора, потянул назад. — Еще не срослось, кретин!

Нинель, напротив, встала у Кая на пути, и уперлась руками ему в грудь, вновь забывая какие опасные у демона когти. Зато не забыл рыцарь, поймав руки больного и пытаясь свести их за спиной, воспаленной и синеющей после вправления позвонков. Взгляд беса сфокусировался на рыжей девушке, и он вновь вспомнил сестру: