Юлия Сиромолот - Правдивый чай

— А граница? Документы? А прививки?

— Прививки и документы я вам сделаю. Паспорт, чип. Вы же к нам опять приедете? Когда?

— Через месяц.

— Ну, вот. Как раз карантин высидит.

— Как у вас все просто выходит.

— Многое вообще гораздо проще, чем кажется.

Чем кажется. Ох, господи боже мой. Мы стояли у двери, вечерний свет падал сквозь стекла, и мне как раз показалось, что у славной Лилии Исаковны в отражении вместо седого каре — длинные уши, как у гончей, и глаза такие же — миндалевидные, и профиль удлинился — она стала очень похожа на ту статуэтку. У меня, видно, отвисла челюсть. А Лилия Исаковна, обернувшись снова обыкновенной старушкой, усмехнулась:

— Что, чаек все не отпускает?

— А разве так бывает?

— Да кто же его знает, мальчик мой. Кто его знает. В конце концов, страну псоглавцев древние авторы помещали как раз здесь вот. Среди скифов и сарматов.

— Но псоглавцев же не бывает. Как кентавров. Как…

— Ну, мало ли чего не бывает. Может, мы просто очень ловко обращались с животными. Я вот с собаками с детства, и мне кажется, они точно наши братья, и не всегда меньшие. Вот и вам судьба братика подкинула. Так что, идемте? Все равно, чип надо ставить, осматривать, а вы подержите…

— Джанго, — сказал я.

— Ну вот, и имя уже ему дали.

— Ну да…

Новонареченный братец вылез мне на плечо и ткнулся в шею холоднющим носом. И опять я услышал почти ультразвуковой писк: «Ухи только… не трогай… не крути!».

— Не будем мы твои уши трогать, разве только посмотрим, чтобы без клеща, — отозвалась Лилия Исаковна. И, в ответ на мой очередной оторопелый взгляд:

— Да. И это, друг мой, тоже. И может быть, даже навсегда. Но думаю, это у вас врожденное, и чай тут ни при чем. Разве только помог услышать.

Я кивнул. И мы сделали все, что нужно, и оформили паспорт, и Джанго, прежде чем пойти играть и возиться с Папой Разорваки, снова поглядел на меня не по-собачьи серьезно: «Возвращайся».

Я вернусь. Не только потому, что здесь дела, и завод, и город, который еще нужно будет узнать, и Джанго.

Я вернусь, потому, что я знаю силу слов.