Инна Витальская: Город призраков

Как страшно об этом думать. Он еще раз бросил взгляд по сторонам, отвязал лодку и отошел от пирса. Уж лучше он один пойдет, чем будет лезть к кому-то с просьбами. Здесь, у самого берега, дюралевую моторку покачивало на мелкой волне. Там, за косой, отделявшей пристань турбазы от остального залива, волна намного крупнее, но все же действительно спокойнее, чем утром. Тоник был уверен, что справится с нею. Дернул стартер — двигатель уверенно заработал. Лодка обогнула мол и ушла, домики турбазы почти сразу пропали из виду. Вот и началась для него работа на новом месте.

Солнце висело еще довольно высоко, но с запада поднимались плотные тучи, грозившие его закрыть. К ночи, возможно, опять снег пойдет. До этого хорошо бы успеть вернуться, а то и его начнут искать.

Тем временем Тоник вышел из залива, берега отодвинулись далеко назад, вокруг открылось беспокойное Ладожское озеро, впереди — только вода и тучи. Тоник ловил себя на том, что больше смотрит на картушку компаса [2] Картушка компаса — диск или кольцо из немагнитного материала, на которое наносятся деления градусной и румбовой системы для ориентирования по сторонам света. ,чем по сторонам. Взгляду не за что зацепиться. Никаких скал или островов, и никаких признаков «Лилии». Наверное, ему предстоит идти долго….

Через несколько часов солнце село, погрузилось в черные тучи, будто в преисподнюю. Сразу стало серо, сумрачно, угрюмо. Ветер дул ровно и постоянно, но он сильно похолодал, отошел к северу и ощутимо сносил лодку с курса. Направление волны тоже изменилось, она приходила откуда-то с северо-востока, более высокая и плавная, чем раньше. Эта волна неприятно подкатывала сбоку, поднимая «казанку» с борта на борт, и приходилось постоянно выруливать ей навстречу, чтобы не перевернуться. В такую погоду не то что моторки — некоторые катера предпочитают не выходить никуда даже по необходимости.

Потом сумерки превратились в темноту. Луны почему-то не было, и темнота казалась абсолютной. Тоник зажег ходовые огни, они тускло светились во мраке: красный — слева, зеленый — справа. Красивым зеленоватым светом засияла картушка компаса, впереди по волнам шарил белый луч прожектора. Капитан «Лилии», если он действительно ушел на восток, заметит его издалека. Но сам Тоник пока что никого вокруг не видел. Огромное пустое пространство. Небо затянуло, и похоже, что сегодня действительно все повторится: снег, метель, шторм. Только теперь Антон будет не на берегу, а посреди Ладожского озера, вдали от земли. Но где-то там Женька и Серега. Им намного хуже, чем ему. Поворачивать обратно Тоник не собирался. По крайней мере все знают, где его искать. И связь работает.

…А вчера утром Серега был счастлив. Он бы не смог передать словами своих чувств, но они читались на его физиономии…

Необыкновенно ранняя в этом году пришла весна, ясная, солнечная, ветреная. Рано растаяла и вскрылась Ладога, и долго носились по волнам крупные желтовато-голубые льдины, пока не превратились в крошево и не растворились в обжигающе-холодной воде. Только у берегов еще оставались ноздреватые куски, да и те по ночам разбивал прибой. Затяжные шторма в это время года — редкость, но они, расчистив воду, позволили раньше обычного открыть парусный сезон.

Над головой Сереги хлопает, поднимаясь, грот, трепещет на ветру недобранный стаксель. День начался, как сказка. Теперь оставалось оттолкнуться ногой от пирса, увалиться, курсом бейдевинд уйти на восток. «Лилия» — первая этой весной!

Рядом сидит любимая девушка. Когда-то она была девушкой Антона. Серега знал Женьку с детства, с первого класса робко ухаживал за ней, но добился только того, что она стала его считать кем-то вроде лучшего друга. А Тоник, едва появившись, легко покорил ее сердце. И это при том, что парнем он был молчаливым и не наглым. Как-то само собой возникло между ними чувство. Они всюду появлялись вместе, их прозвали «Джин-Тоником», а Серега только тихо завидовал. Но потом все встало на свои места: безбашенный Антон, работавший спасателем и не способный прожить без приключений, слишком часто исчезал, уезжая в какие-то рискованные командировки. Женя ждала его, нервничала, жаловалась Сереге, становившемуся в такие дни ласковым и терпеливым, и сама не заметила, что уже привязалась к своему внимательному другу… Она очень устала от постоянного тревожного ожидания. Может быть, именно поэтому однажды решила остаться с Серегой…

Тоник вернулся в марте, какой-то сам не свой. Отстраненный, непонятный. Удивительно спокойно воспринял известие о том, что Женька решила уйти к Сереге, — она даже слегка обиделась. А Серега лишь обрадовался, что все так легко прошло.