Кассандра Клэр - Леди полночь

Пламя врезалось в её руку. Это ощущалось, как сильный удар, но не более. Руна Выносливости пульсировала, распространяя свою силу по всему её телу, и вместе с этой силой она чувствовала, как растёт её ярость.

Это была ярость осознания того, что Малкольм убил её отца и мать, ярость на все потраченные впустую года, когда она искала убийцу своих родителей, хотя он находился прямо перед ней. Злость брала её, когда она вспоминала, как он улыбался Джулиану или подхватывал Тавви на руки, в то время как его сердце было полно ненависти к ним. Злость на одну вещь, что была забрана у Блэкторнов.

Она взяла Кортану и кое-как встала на свои колени, её волосы развевались, когда она всадила меч Малкольму в живот.

На этот раз никакая Чёрная книга не блокировала её удар. Она чувствовала, как клинок вошёл в плоть, разрезая кожу и кости. Увидела кончик меча, что торчал из его спины, его белый пиджак насквозь пропитался алой кровью.

Она поднялась на ноги, вытаскивая из Малкольма меч. Он задыхался. Кровь пролилась на землю и бежала по камню, забрызгав Руки Славы.

- Это за моих родителей! - сказала она и швырнула его тело в стеклянную стену настолько сильно, насколько могла.

Она знала, что рёбра его сломались, как только стекло позади него покрылось трещинами. Вода начала медленно просачиваться вовнутрь. Она чувствовала, как вода попадает ей на лицо, такая же солёная, как и слёзы.

- Я расскажу тебе о проклятии парабатаев , - прохрипел он. - Конклав никогда не расскажет тебе об этом, потому что это запретно. Убьёшь меня, и ты никогда не узнаешь о...

Левой рукой Эмма опустила рычаг вниз.

Затем бросилась за стеклянную дверь, как только та широко распахнулась. Как только она забежала за неё, стеклянная стена взорвалась от натиска потока воды. Она двигалась словно живая, словно рука, состоящая из воды и принадлежащая морю. Она окружила Малкольма, и на какую-то секунду Эмма увидела его, отбивающегося от воды слабыми движениями тела, в то время как вихрь воды, той воды, что разлилась по полу, воды, что подхватила его и взяла в кольцо, словно прочная сеть.

Она подняла Малкольма на ноги. Он издал отчаянный вопль, после чего океан забрал его, а поток воды отхлынул, утаскивая его с собой. Стеклянная дверь закрылась.

Тишина, образовавшаяся после того, как вода ушла, оглушала. Измученная, Эмма сползла по стеклянной поверхности двери. Через неё она могла видеть океан, цвет ночного неба. Тело Малкольма было похоже на бледно-белую звезду в темноте, колышущуюся среди водорослей. Затем тёмные остроконечные когти поднялись вверх, невзирая на рябь воды и схватили Малкольма за лодыжку. С резким рывком его тело было утащено вниз и исчезло из виду.

Возникла яркая вспышка. Эмма повернулась, чтобы увидеть, как фиолетовая стена света в проходе позади неё исчезла. Чары испарились, как только умер маг, который их сотворил.

- Эмма! - Послышались приближающиеся шаги в коридоре. Из теней появился Джулиан. Она заметила его ошеломлённое лицо, как только он прижал её к себе, его руки запутались в её вымокшей, покрытой кровью одежде. - Эмма, Господи, я никак не мог добраться до тебя через эту стену, я знал, что ты там, но не мог спасти тебя...

- Ты и так спас меня. - Пробормотала она хрипло, желая показать ему руну Выносливости на своей руке, но была прижата к его телу настолько сильно, что не могла двигаться. - Ты сделал это. Ты не знал об этом, но ты сделал это: ты спас меня.

А затем она услышала их голоса. Остальные ребята шли к ним, идя вниз по коридору. Марк. Кристина. Диего. Диана.

- Тавви, - прошептала она. - Он...

- С ним всё в порядке. Он снаружи вместе с Таем, Ливви и Дрю. - Он поцеловал её в висок. - Эмма.. - его губы легко прикоснулись к её устам. Она почувствовала вспышку любви и боли, что пронеслась по её телу в тот миг.

- Отпусти меня, - проговорила она тихо. - Ты должен отпустить меня, они не должны увидеть нас такими. Джулиан, отпусти меня.

Он поднял голову вверх, глаза его были полны мучительной боли, но он отошёл от неё. Она заметила, чего ему стоило это сделать, видела дрожь в его руках, когда он опустил их к своим бокам. Чувствовать расстояние между ними было всё равно, что чувствовать рану, достигшую самой плоти.

Она отвела от него взгляд и посмотрела на пол. Он был залит водой и кровью, что доходили им до лодыжек. Где-то под толщей воды плавал светильник Малкольма.

Эмма была довольна. Соль растворит отвратительный памятник убийствам, принадлежавший Малкольму, растворит и очистит его, он станет лишь горсткой белых костей, которые осядут на дне так же, как и тело Малкольма осело где-то в глубинах океана. И в первый раз за довольно длительный промежуток времени Эмма была благодарна морю.