Кассандра Клэр - Леди полночь

- Я должна позвать Безмолвных братьев, - сказала она, - и мне плевать, если после этого ты будешь меня ненавидеть или расследование отменят.

- Пожалуйста, - проговорил он, в его голосе было отчаяние, - просто… просто попробуй ещё раз.

- Ещё раз? – эхом повторила она.

- Ты справишься с этим. Ты поможешь мне, потому что мы парабатаи. Мы навсегда. Я уже говорил тебе это, помнишь?

Она осторожно кивнула, держа телефон.

- И парабатай делает руну особенной. Независимо от того, что было на наконечнике, оно предотвращает исцеляющую магию, но, Эмма, ты можешь это сделать. Ты можешь исцелить меня. Мы парабатаи и это значит, что вещи, которые мы делаем вместе, невероятны.

Кровь уже была на её джинсах, на её руках и майке, и он все еще продолжал истекать кровью, рана до сих пор была открыта, оставляя кровь повсюду.

- Попробуй, - хрипло прошептал Джулс, - Давай, ради меня?

В его голосе слышался вопрос, она слышала голос мальчика, которым он был когда-то. Меньше, костлявее, моложе, стоящий рядом с родственниками в Зале Соглашений, в то время как его отец выступил вперёд с обнажённым мечом.

И она вспомнила, что тогда сделал Джулиан. Сделал, чтобы защитить ее, чтобы защитить их всех, потому что он всегда делает все возможное, чтобы они были в безопасности.

Она выпустила телефон из руки и схватила стило так крепко, что оно впилось в ее влажную ладонь.

- Посмотри на меня, Джулс, - сказала она, и он встретился с ней взглядом. Она прижала кончик стило к его коже, и на мгновение девушка замерла, просто вдыхая, дыша и вспоминая.

Джулиан.

Он присутствовал в ее жизни, сколько она себя помнила: вот они брызгаются водой в океане, копаются вместе в песке, вот он приложил свою ладонь к ее, и они дивятся различию формы и длины их пальцев.

Джулиан, ужасно и фальшиво поющий, пока они ехали в машине, его пальцы осторожно вынимают из ее волос запутавшийся в них листок, его руки, подхватывающие ее в тренировочной комнате, когда она падала.

Тот первый раз после их церемонии парабатай, когда она в ярости разбила руку о стену, потому что не могла правильно провести маневр с мечом, и Джулс подошел к ней, обхватил ее руками и сказал.

- Эмма, Эмма, не вреди себе. Когда ты причиняешь себе боль, я тоже это чувствую.

Что-то в ее груди, казалось, раскололось и треснуло; она удивилась, что этого не было слышно. Энергия неслась по ее венам, и стило двигалось в ее руке, выводя изящный контур исцеляющей руны поперек груди Джулса.

Она услышала, как он задохнулся, его глаза распахнулись. Рука Джулиана скользнула по ее спине, и он прижал ее к себе, стиснув зубы.

- Не останавливайся, - сказал он.

Эмма не могла остановиться, даже если бы захотела. Стило словно двигалось само по себе; она была ослеплена воспоминаниями, их калейдоскопом, и все о Джулиане.

Солнце, светящее ей в глаза, и Джулиан, уснувший на пляже в старой футболке; она не хотела его будить, но он все равно проснулся, как только солнце село, и тут же начал искать ее, не улыбаясь, пока его глаза не отыскали ее, пока он не удостоверился, что она была здесь.

Болтая, они засыпали и просыпались, держась за руки; когда-то они вместе были детьми во тьме, но сейчас они были чем-то другим, чем-то сокровенным и могущественным.

Эмма закончила руну и стило выпало из ее руки.

- Ох, - прошептала она.

Руна, словно светилась изнутри мягким сиянием.

Джулиан тяжело дышал, мышцы его живота быстро вздымались и опускались, но кровотечение остановилось. Рана закрывалась, запечатываясь, подобно конверту.

- Тебе... тебе больно?

Лицо Джулиана расплылось в улыбке. Его рука была все еще на бедре Эммы, крепко его сжимая; он, должно быть, забыл об этом.

- Нет, - ответил он. Его голос был приглушенным и мягким, будто он разговаривал в церкви.- Ты сделала это, ты все исправила.

Он смотрел на нее, как если бы она была редким чудом.

- Эмма, Бог мой, Эмма.

Она упала ему на плечо, и напряжение покинуло ее. Она положила на него голову, пока руки парня обвивали ее тело.

- Все хорошо. - Он провел руками по ее спине, понимая, что она все еще дрожит. - Все хорошо, я в порядке.

- Джулс, - прошептала она.

Его лицо было близко к ее, так что она могла видеть светлые веснушки на его скулах, под мазками крови.

Могла чувствовать его тело, прижатое к ее, определенно живое, биение его сердца в грудной клетке, жар его кожи, словно горящей, от силы иратце.

Ее собственное сердце тяжело билось, когда ее руки нашли его плечи...