Макс Далин - Лунный бархат

Запах крови стоял в воздухе дымовой завесой, резал ноздри, резал душу — хотелось ощупывать языком удлинившиеся клыки, обшаривать сумрак настороженным взглядом, не в поисках мертвой жертвы, но в поисках ее живого палача. Недооформленный, едва начатый парк шуршал под ногами песком дорожек, сквозь запах крови чуть пробивалась хвоя и мокрые листья. На краю парка, уже превращающегося здесь в пустырь, в странной кирпичной руине, бывшей трансформаторной будке, бывшем общественном туалете, месте для тихой выпивки, Женя нашел…

Он даже не понял, какова собой та искалеченная выпотрошенная кукла в черной блестящей луже, которая недавно была живым существом и отчаянно звала на помощь. От нее ничего не осталось — только голые белые ноги, вымазанные черным и бурым, и груда окровавленного тряпья. Женя вышел наружу, чтобы сказать Ляле, чтобы не впустить ее в загаженный, воняющий кровью и кошками склеп. Однако Ляля даже не попыталась войти — она потянула Женю за руку в другую сторону.

— Ты что?

— Там — человек! Ему плохо!

— Эта девушка…

— Женька, я ж говорю — там! Там!

Женя пожал плечами и пошел.

Человек, о котором твердила Ляля, лежал ничком на песке зачаточной аллейки. Под его головой расплылась кровавая лужа. Брызги крови вокруг были не видны в темноте, но ее ржавый запах разрывал легкие и мешал дышать.

Женя подошел поближе и присел на корточки. Глубокая рана на голове незнакомца еще сочилась кровью, и светлые волосы потемнели и слиплись. Женя повернулся к Ляле, кусающей кончики пальцев.

— «Скорую» вызовем? Да, Жень?

— Без толку «скорую». У него череп проломлен. Как будто ломом ударили или чем-то таким. Он умирает, сестренка. Может, еще минут пятнадцать поживет и все… Хорошо, если дождется «скорой», но тогда, наверное, умрет по дороге…

— Кто же его…

— Черт их знает. Мне почему-то кажется, что та женщина — она с ним была. Их одни и те же люди…

Ляля наклонилась над умирающим. Вплотную приблизив лицо, еще можно было расслышать, как он хрипло дышит. Ляля взялась за его плечо и осторожно перевернула человека лицом вверх. Впрочем, лицо невозможно было рассмотреть из-за огромного кровоподтека.

— Кажется, он моложе меня, — сказал Женя.

Ему очень хотелось как можно скорее уйти с места этой бойни. Сердце царапало то самое непонятное чувство вины — «я живу, а они умерли» — и желание…

— Слушай, Жень… — сказала Ляля, выпрямившись. — А может мы…

— «Скорую» вызовем? — торопливо спросил Женя, перебивая. — Вообще-то нет смысла, но если ты хочешь…

— Женька, — и взгляд сделался укоризненным и обиженным. — Ты же понял, что я хочу.

— Нет, — перебил Женя так же поспешно. — Пошли.

— Жень…

— Это дурость.

— Нет. Мы с тобой живы, правда? С нами все в порядке. Мы должны…

— Мы никому ничего не должны. Я уж во всяком случае.

— Женечка…

— Нет, я сказал. Пошли отсюда.

— Ну и иди. Я тогда сама. Я поняла, как.

— Пошли сейчас же!

— Не смей меня трогать!

Женя отпустил Лялину руку. Вздохнул. Тронул Лялю за плечо.

— Слышь, сестра… Я ж не хотел тебя дергать. Просто подумай, что будет, если все…

— Я же не про всех говорю. Только про этого парня. Ты сам сказал, что он младше тебя… И потом… мы к девушке опоздали…

Чип и Дейл спешат на помощь.

— Я тебя предупреждал.

— Женечка, ну давай, ну, пожалуйста… Пусть он живет, а? Мне кажется, что он хороший… он, наверное, хотел девушку защитить… Ну, Женечка…

Дурочка.

— Ну вот что, сестрица. Послушай меня. Раз уж такое дело… раз мы так… ну… вовремя… Послушай. Я перетащу этого парня через Переход . Но пока не пойму, что он из себя представляет, ничего ему не скажу. Если окажется, что он — сволочь какая-нибудь, то не будем его предупреждать. Утром уйдет и сгорит на солнце. Идет? А то сделаем мы с тобой Дракулу.

— Хорошо, — и улыбнулась.

Женя пошарил по своим карманам, потом — по карманам парня, но так и не нашел что искал. Огляделся вокруг. Подобрал кусок стекла от разбитой бутылки и начал закатывать рукав куртки.

— Жень, ты что, он же грязный! Заражение крови будет…

— Чьей крови, старуха? Моей?!

Полоснул по запястью — и моментально выступила кровь. Так же, как и в первый раз, было не больно, а… Таинство вызывало странное возбуждение, почти схожее с сексуальным. «Рождение новой жизни»… Мертвой.

Прикосновение крови вампира к губам выгнуло человека судорожной дугой, он мотнул головой и захрипел, глотая воздух, как пойманная рыба. Ляля схватила Женю за руку, дернула.