Саймон Грин - Плач соловья

Наконец я оказался перед дверью — жуткой дверью, скрывающей ужасные секреты. Я тяжело дышал, и сердце выскакивало из груди, от обычного страха или какого-то предчувствия не могу сказать. Присутствие Сильвии ощущалось как предгрозовая духота в вечернем воздухе. Я толкнул дверь кончиками пальцев, и она услужливо распахнулась. Пахнуло чем-то таким, от чего у меня раздулись ноздри.

Я будто шагнул внутрь женского тела. В теплом влажном воздухе переливались розовый свет и текучие тени, плыл аромат душистых волос. Явных источников света не было, и тени рождались непонятно откуда. Наверное, цветы блаженства, растущие в этой комнате, слишком изысканны и вянут на ярком светy. Я чувствовал себя желанным гостем. Мне хотелось остаться здесь навсегда.

Это было так, словно я вошел в преддверие ада. И мне понравилось там.

Ha огромной кровати лежала, сияя непринужденной улыбкой, обнаженная женщина — совершенно чудовищная и чудовищно привлекательная, подобно вкусу подгнившего мяса или русской рулетке. Она изгибалась на алом покрывале, как червь в луже крови. Черты ее лица и линии тела постоянно менялись, не отливаясь в определенную форму. То худенькая, то пышная, она меняла рост и вес, как мне казалось. Одна женщина, или сотня женщин, или сто в одной? Томные движения, снежно-белая кожа, сто ликов совершенства, даже если это не красота, а чудовищное уродство… Утопая в этих черных глазах, мужчины кричат не только от наслаждения, но и от отвращения к себе. Я хотел ее, как никого никогда не хотел. Ее женское естество — зовущее, всемогущее — заполняло комнату, словно багровые тени.

Я хотел ее, как хотят вещей заведомо дурных и гибельных.

— Джон Тейлор, — произнесла она негромко и ласково голосами всех женщин мира, слитыми в один. — Мистер и миссис Кавендиш ждали, что ты здесь появишься… А я… я надеялась, что так и будет. Это они превратили меня в то, что я есть, хотя хотели другого. Я была всего лишь певицей, пусть и неплохой, но Кавендишам было этого мало. Им нужна была звезда, желанная для каждого. Вот они и получили то, что смогли купить за деньги. Трансформирующаяся женщина, химера секса, все, что можно пожелать в этом мире, и вечное наслаждение.

Она рассмеялась. В ее голосе звучало мало веселья и почти ничего человеческого. Ее тело пульсировало и менялось, как узор в калейдоскопе, представая каждый раз в новом облике. По коже у меня шли мурашки, и даже ради спасения своей жизни я не мог отвести глаз. У меня была такая эрекция, что это причиняло боль. Только предельным напряжением воли я удерживал себя на пороге. Подойти ближе я не мог. Не осмеливался. Я слишком хотел ее и слишком верил, что она хочет меня.

Тут она лениво поднесла руку к своим текучим губам и облизала пальцы, покрытые чем-то красным и липким. Облизала неторопливо, смакуя. Мои глаза привыкли к розовому свету настолько, что я наконец разглядел: мы здесь не одни. На полу у кровати, укрытый густыми тенями, неподвижно лежал человек. Вернее, мертвец с проломленным черепом. На моих глазах Сильвия запустила пальцы в рану и выудила очередную порцию мозгов.

«Сильвия как раз закончила с очередным клиентом», как и сказал мистер Грей.

Взглянув на меня, она рассмеялась еще раз.

— Девушке надо как-то жить. Нельзя даром быть тем, что я есть, но мне повeзло — плачу не я. Они приходят ко мне — мужчины и женщины на поводу у желаний, о которых они даже не подозревали, — и я позволяю им утонуть в моем теле. Пока они стараются, я получаю свое. Я забираю их желания, их страсти, их веру, их убеждения и в конце концов — их жизнь. K этому моменту им обычно уже все равно. Потом я их съедаю. Их жизненная сила отходит ко мне, а плоть помогает удерживать форму. Необходим баланс между стабильностью и хаосом. Ты не захочешь видеть, на что я бываю похожа, когда не получаю своего. Да не смотри на меня так, Джон! Магия Кавендишей сделала меня всеми женщинами сразу — всеми, кого ты можешь желать. Мне это нравится! Те, кто приходит ко мне, знают, чем придется платить, и им это тоже нравится! Это идеальный секс, свободный от пут и угрызений совести. Позволить себе все в лучшем из миров…

Она посмотрела на труп у кровати:

— Не жалей о нем: это пустая шкурка. Не нужен ни себе, ни другим. Только мне. И он умер с улыбкой, разве ты не видишь?

Ответить мне было нечего, да я и не смог бы.

Она потянулась, бессмысленно похотливая.

— Разве ты не хочешь меня, Джон? Я могу стать кем угодно, и ты можешь делать со мной то, что никогда не осмелишься сделать ни с кем. Смысл моей жизни — наслаждение, и мое тело способно на все…