Кассандра Клэр - Добро пожаловать в Академию сумеречных охотников

— Они должны встретить все испытания с храбростью, прежде чем вознесутся, — сказала Беатриз.

— Для них же будет лучше пасть в сражении, если они бояться, и даже лучше, если демон съест их ноги, чем, если бы они попытались пройти Восхождение, которого не достойны, и умереть в попытке.

— Ну что тут скажешь? Это здорово, весело и вполне нормально, — сказал Саймон. — Сумеречные охотники искусны в провозглашении нормальных вещей.

— Ну, я в любом случае с нетерпением жду миссий, — сказал Джордж. — А завтра сумеречные охотники придут в качестве гостей на лекцию по ограниченному использованию оружия. Я надеюсь, что там будет и практическая демонстрация.

— Не в классе, — сказала Беатриз. — Подумайте о том, что один сверхмощный арбалет мог бы сделать со стенами.

Все это послужило Саймону предупреждением, когда на следующий день он с грохотом счáстливо занял свое место в классе, а Джордж откинулся и обнаружил декана Пенхоллоу, которая говорила в своей привычной нервно-веселой манере. Классная комната была заполнена и потоком нефилимов, и примитивных.

— …Несмотря на её юный возраст, эта сумеречная охотница уже обладает некоторой известностью и знаменитый эксперт в ограниченном использовании оружия, таким, как кнутом, например. Академия Сумеречных охотников, позвольте представить вам вашего первого лектора: Изабель Лайтвуд!

Изабель повернулась, перекинув её ослепительные гладкие черные волосы через плечо, её черная юбка резко контрастировала с её бледными ногами. На ней была блестящая, цвета сливовой помады, одежда, настолько темная, что казалась почти черной. Ее глаза действительно выглядели черными, и ещё один маленький нож памяти пронзил Саймона, конечно в самый неподходящий момент: он вспомнил цвет её глаз. В действительности, с близкого расстояния, они были темно-коричневого цвета, как коричневый бархат, настолько близкий к черному, что почти и не отличить, но с мощными кольцами цвета…

Он споткнулся у своего стола и опустился в кресло с глухим стуком.

Когда декан ушла, Изабель повернулась и посмотрела на класс с абсолютным презрением.

— Я здесь не для того, чтобы учить любого из вас, идиоты, — сказала она, идя вверх и вниз по ряду парт. — Если вы хотите использовать кнут, черт с ним — учитесь, но если вы вдруг потеряете ухо, не бегите тогда со слезами на глазах к мамочке.

Несколько мальчиков кивнул, словно загипнотизированные. Почти все мальчики смотрели на Изабель, словно те змеи, которых очаровали звуки музыки. Некоторые девушки смотрели на неё с тем же выражением.

— Я здесь, — объявила Изабель, заканчивая рыскать по периметру и поворачиваясь к ним лицом, чтобы приковать их взглядом, — чтобы определить мое отношение.

Саймон выпучил глаза. Она не могла говорить о нем. Или могла?

— Видите этого человека? — спросила Изабель, указывая на Саймона. Весьма очевидно, что она говорила именно о нем. — Это Саймон Льюис, и он мой друг. Так что, если любой из вас хотя бы попытается сделать ему больно, потому что он примитивный или… да помилует Ангел ваши души… подумает о нем в романтическом ключе, я приду за тобой, открою на тебя настоящую охоту и в конце просто сотру тебя в порошок! Ясно?

— Мы всего лишь друзья, — поспешно сказал Джордж.

Беатриз отодвинулась от Саймона на другой край стола.

Изабель опустила руку. Румянец полностью покинул её лицо, как если бы она пришла только для того, чтобы сказать то, что она сказала, и теперь, весь адреналин фактически вышел из неё вместе с этими словами.

— А сейчас я собираюсь уйти, — объявила Изабель. — Спасибо за внимание. Класс свободен. — Она повернулась и вышла из комнаты.

— Я должен… — начал Саймон, поднимаясь из-за стола на ноги и чувствуя себя слегка неустойчиво. — Я должен идти.

— Да-а, еще как должен, — сказал Джордж.

Саймон вышел за дверь и побежал вниз по каменным коридорам Академии. Он знал, что Изабель была быстрой, так что он побежал еще быстрее, чем он когда-либо бегал на тренировках, и смог догнать ее в коридоре. Она остановилась в тусклом свете витража, когда он позвал её по имени.

— Изабель!

Она стояла и ждала его. Ее губы приоткрылись и поблескивали, словно сливы на зимнем снегу, призывающие опробовать их на вкус. Саймон мог видеть, как он подбежал к ней, заключив её в свои объятия. Как он поцеловал ее губы, узнавая какой она была прежде — его смелой, драгоценной Изабель. Все это уносилось прочь в водовороте любви и наслаждения. Он видел это как будто сквозь оконное стекло, как будто вы смотрите в другое измерение, которое можно увидеть, но к которому нельзя прикоснуться.