Он знал, что Джордан был его соседом по комнате, и, что он был одним из многочисленных жертв войны. Но он никогда в действительности не чувствовал всю тяжесть этих воспоминаний до сих пор.
Тяжесть бремени, которую несли воспоминания, заставляли его чувствовать себя так, словно у него на груди образовалась груда камней, давящая на грудь и лишавшая возможности дышать. Он вырвался из недр своей памяти и, свесив ноги через край кровати на каменный пол, ощутил пронизывающий его холод.
— Что… что такое? — пробормотал Джордж. — Опоссум вернулся?
— Джордан мёртв, — мрачно сказал Саймон, и закрыл лицо руками. Наступила тишина.
Джордж не спрашивал его, кем был Джордан, или с чего он вдруг забеспокоился о нем. Саймон не знал, как бы смог объяснить всю эту путаницу вины и горя в его груди. Он ненавидел себя за то, что забыл Джордана, хотя он ничем и не мог помочь ему. Каково это было впервые узнать о том, что Джордан мертв и, обладая шрамами, вновь вскрывать их, ощущая ту же боль, что и прежде. Во рту Саймона возникла горечь, сравнимая со вкусом несвежей крови.
Джордж протянул руку и опустил её на плечо Саймона, крепко сжимая его. Тепло и прочность, исходящие от его руки, служили Саймону якорем этой холодной и темной ночью.
— Мне очень жаль, — прошептал он. Саймон сожалел тоже.
* * *
На следующий день, на ужин снова был суп. Теперь суп был каждодневным приемом пищи на протяжении многих дней. Саймон не помнил жизнь до супа, и он уже отчаялся когда-либо достигнуть её. Саймон подумал, что Сумеречные руны способны были бы защитить от цинги.
Их обычная группа собралась за своим привычным столом, общаясь, когда Джон сказал:
— Жаль, что по демонологии мы получаем несколько меньше, чем нам того хотелось бы, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Э-э, — протянул Саймон. Он не готов был ответить, поскольку большинство занятий по многовековой демонологии были для него темным лесом. — Разве… охота на демонов… меньше, чем нам хотелось бы?
— Ну, ты ведь понимаешь, что я имею в виду, — сказал Джон. — Мы до сих пор должны больше изучать о прошлых преступлениях колдунов. Мы также должны бороться с Нежитью. Наивно делать вид, что все они ручные зверушки.
— Нежитью, — эхом повторил Саймон. Суп во рту превратился в пепел, что, на самом деле, только улучшило его вкус. — Как вампиры?
— Нет! — поспешно сказала Джули. — Вампиры замечательны. Они, ну ты знаешь, классные в отличие от других жителей Нижнего мира. Но если говорить о таких созданиях, как оборотни, то ты, Саймон, должен признать, что они не совсем наш вид людей. Если их вообще можно назвать людьми.
Она сказала «оборотни», и Саймон не мог не подумать о Джордане, вздрагивая, как если бы его ударили, и он неспособен был молчать ни минутой дольше.
Саймон отодвинул свою тарелку с супом в сторону и встал из-за стола.
— Не тебе говорить мне, о том, что я должен, а что нет, Джули, — холодно сказал он. — Я должен сообщить тебе, что есть оборотни, которые стоят сотню таких, как ты, и всех остальных задниц сумеречных охотников вместе взятых. Я должен сказать, что я сыт по горло вашими оскорблениями примитивных и рассказами о том, что я ваш специальный питомец-исключение, как будто я хочу быть домашним питомцем людей, которые задирают детей младше и слабее, чем они сами. И я должен сообщить, что тебе бы лучше надеяться на то, что эта Академия сработает и такие примитивные, как я взойдут, потому что все, что я вижу сейчас — это то, что следующее поколение Сумеречных охотников обреченно без нас.
Он посмотрел в сторону Джорджа, как способ определить в классе или за приемом еды поддерживает ли он его шутку, чтобы понять, согласен ли он с ним и сейчас.
Но Джордж смотрел в свою тарелку.
— Давай же, парень, — пробормотал он. — Не… не делай этого. Они заставят тебя переехать из комнаты. Просто сядь обратно, каждый сможет извиниться, и мы просто продолжим, как будто ничего и не случилось.
Саймон сделал глубокий вдох полный разочарования, и сказал: — Я не хочу делать вид, как будто ничего не случилось. Я хочу изменить это.
Он отвернулся от них и пошел прямиком туда, где сидели декан и Скарсбери, чтобы во весь голос сказать:
— Декан Пенхоллоу, я хочу перевестись в класс примитивных.
— Что? — Воскликнул Скарсбери. — К отбросам?
Декан с шумным всплеском уронила ложку в суп.
— Примитивных, мистер Скарсбери, примитивных! Не стоит относиться к нашим студентам таким образом. Я рада, что вы пришли ко мне с этим вопросом, Саймон, — сказала она после минутного колебания. — Я понимаю, у Вас могли возникнуть трудности с курсом, учитывая ваш примитивную сущность, но…
Читать дальше