Николай Слимпер - Тени город 2

Тело Майлза лежало без движения, словно замерев во времени, однако у судьбы и мысли не было предоставить ему хотя бы секундную передышку или даровать новую порцию сил. Он вообще сомневался в наличии у себя второго дыхания.

Шум вокруг усиливался, давя на голову со всех сторон, и Оли сам не понял, как среди всего этого гама уловил крик Сьюзен, которая звала его по имени. Он поднял взгляд и увидел настоящее толпище. Одержимые всем скопищем поперли через вход в нишу, не боясь уже никого и ничего.

Совсем близко звучали выстрелы и звуки борьбы, кто-то бежал к ним, а кто-то наоборот, старался скрыться. Оливер увидел, как на одного из людей, что отступал спиной, набросилась Тень, но вместо вселения, начала раздирать ему лицо, не обращая внимания на его крики, утонувшие в общем гаме.

Оливер вскочил на ноги и поднял свой меч, отразив нападение первого из набросившихся на него одержимых, что оказался в нише раньше других, на второго он уже набросился сам, защищая от него безоружную Сьюзен. Приходилось биться одной рукой, потому что несколько пальцев другой торчали в разные стороны, словно ветви старого дерева.

Он вдруг осознал, что остался совершенно один. Джон лежит без движения, Мейсон потерял сознание, Сьюзен сейчас ему не помощница, Афро едва ли жива, неизвестно, что сейчас с Эвилой, отброшенной еще Жнецом, Бертона и Миранду во всем этом бедламе Оливер попросту потерял из виду.

Если это смерть, подумал он, тогда глупо сдаваться ей на милость, забившись в уголок.

Встав в стойку, как его когда-то бесконечно давно учили, он бросился вперед на несущуюся толпу, что, казалось, не замечала ничего, кроме тепла бьющихся сердец, желая их остудить, вырвав из груди.

И только он успел занести меч для первого удара, как мимо него прошмыгнула стремительная тень, словно появившись из неоткуда, как и подобает тени, и с силой влетела в одержимого перед Оливером, а затем, подобно ледоколу, врезалась в толпу противников, расшвыривая их во все стороны.

Оли с безразмерным удивлением узнал в этой тени Майлза, только что лежавшего, казалось, бездыханным. Теперь, держа в обеих руках по широкому ножу, он кружил среди врагов человечества и рычал диким зверем. Во все стороны хлестали фонтаны крови, словно сегодня ее пролилось слишком мало.

Однако не успел парень прийти в себя от потрясения, как и ему пришлось вступить в схватку, ибо одержимых оказалось слишком много, и не все они решили наброситься на одного лишь Тора, покуда есть и другая добыча, куда более доступная.

Два, четыре, восемь… Оливер сбился со счета, сколько одержимых уже лежали подле его ног. Пережив за сегодняшнюю ночь, плавно перетекшую в день, не одну битву, силы начинали покидать его. Где-то в кармане, он вспомнил, лежала таблетка, что заглушает боль, но стоит ему отвлечься хоть на мгновенье, как его разорвут на части.

Он сам не заметил, как оказался в окружении, и теперь ему приходилось вертеться волчком, чтобы сильные руки не дотянулись до него. Имей одержимые разум Теней, они бы давно без страха накинулись на него, но сейчас они ощущали все, что ощущают люди, пусть и несколько затуплено, однако и желания Теней никуда не делись — уничтожать.

Очередным взмахом меча отрубив сразу три тянущиеся к нему руки, он вдруг увидел оставшуюся позади Сьюзен. Она спиной вперед отползала к ближайшей стене, махая перед собой обломком шпаги, едва ли достигавшим десяти сантиметров в длину.

Оливер, казалось, забыл обо всем на свете. Тени, Жнец, Охотники, одержимые, его собственная жизнь… Желание спасти Сьюзен превзошло даже недавнее стремление отыскать собственных друзей целыми и невредимыми.

Он рванул сквозь окружающих его монстров, словно берсеркер в пылу безжалостной схватки, коей она и являлась. Оливер наносил удары за ударом, и каждый его взмах сражал как минимум одного противника, пусть и не всех насмерть. Павшие ему под ноги одержимые хватали его за штаны и обувь, чтобы тут же лишиться рук, а то и голов.

Меч мелькал с такой скоростью, что казалось, будто это золотая молния разит врагов своих, не оставляя им и шанса. Оливер потерялся в себе, он уже не видел окружающих его чудовищ, словно став одним из них, как человек в толпе не обращает внимания на других людей, что кажутся ему безликими тенями.

Но тут он пришел в себя. Не потому, что вновь осознал себя, и не потому, что схватка прервалась, ибо вокруг не осталось ни одного живого врага. Он очнулся от яви из-за поразившей его боли, словно в затылок вонзилось толстое сверло, стремящееся прогрызть его череп и высосать мозг.