Николай Слимпер - Тени город 2

Услышав выстрелы, заволновалась толпа, кто убегал подальше, боясь оказаться задетым, другие — в основном журналисты — наоборот, напирали, силясь рассмотреть происходящее за машинами. Но даже если бы они и смогли увидеть, что находится за кордоном, основное действо происходило в подвале.

— Спускаемся! Спускаемся! — закричал кто-то из Охотников. Сзади начали напирать, и Оливеру, Сьюзен, Миранде с Мейсоном пришлось влиться в толпу, однако почти у самого люка их остановил Грасс:

— Вам пока лучше туда не лезть, — сказал он. — Сначала мы расчистим туннель.

— А что потом? — спросил Оливер.

— Потом? — Грасс замялся. — Потом и решим. С вами останутся Эвила, Афро и Бертон.

Им пришлось отступить, чтобы дать дорогу другим. Они по веревке спускались в катакомбы, откуда гулким эхом звучали выстрелы и взрывы, словно там самый натуральный ад, а они ангелы. Ангелы, носящие черное.

Однако это продолжалось недолго. Минут через десять шум начал затихать, пока из люка не перестали доноситься не только звуки сражения, но и вообще наступила такая тишина, словно все внизу просто исчезли без следа.

Афро и Эвила осторожно заглянули вниз, однако не увидели ничего, кроме лежащих на земле людей.

А спустя минуту послышались неспешные, но уверенные шаги. Кто-то размеренно шел к саркофагу, равнодушно переступая через лежащие на его пути тела.

Все эти мечи, топоры, пистолеты, автоматы, гранаты — Жнец не любил оружие. До Великой Мировой Катастрофы он не брал в руки ничего опаснее кухонного ножа. Все его умения пришли к нему вместе с Тенями, что вселялись в его тело, оставляя у него в сознании неизгладимый отпечаток.

Слаб тот, кто решает все силой. Парадоксы зачастую бывают истиннее прямых высказываний. Homo sapiens, Человек разумный, что сам даровал себе этот титул, тем самым лишив слово «разум» первозданного значения.

Люди глупы, посредственны и недальновидны. Жнец знал это, потому что и сам являлся человеком. Любой первоклашка расскажет алфавит от первой до последней буквы, но попроси даже достаточно взрослого человека так же без запинки перечислить его в произвольном порядке, не пропустив и не повторив дважды хотя бы одну букву, и маловероятно, что у него получится это хотя бы с десяти попыток.

Люди привыкли думать прямолинейно и последовательно, и если внести в их жизнь крупицу хаоса, они тут же теряются и перестают замечать все вокруг, сконцентрировавшись на конкретной цели — исправить, вернуть все в первозданный вид.

Если есть враг, его необходимо уничтожить, и как же это сделать? Взять оружие и убить! Но ведь можно куда проще, необходимо лишь подумать, найти иные пути противодействия. Но зачем, если я уже вижу путь, прямой, как стрела? Бритва Оккама. Чушь!

И Жнец не стал идти напролом. Он просто раздал своим людям, если их так можно назвать, автоматы с подствольными гранатометами, в которых находились гранаты с нервно-паралитическим газом. И все. На одержимых он почти не действует, однако простых людей рубит меньше чем за минуту.

Лишь Везел находился сейчас в противогазе, остальные же простые люди, не имея средств защиты, разумно предпочли остаться вне зоны действия газа, прикрывая спины остальным от назойливых мух, что несомненно решатся проникнуть в катакомбы вслед за ними; выстрелы отчетливо слышались в отдалении.

План Жнеца шел превосходно, однако его несколько волновало, как так получилось, что Охотники зашли за спины находящихся в катакомбах одаренных. Они каким-то образом преодолели завал дальше по коридору? Нет, это невозможно.

Однако это уже не было так уж важно, ибо все они ныне лежат без сознания. Простые люди, из кого Охотники изгнали Теней, и без всякого газа все равно бы не очнулись в ближайшие несколько часов, и не очнутся никогда, отправившись на корм Высшим Теням. Если, конечно Жнецу удастся договориться.

— Сколько? — глухо спросил он.

— Еще десять минут.

— Разбудите вот этих двоих.

Жнец не любил показухи, однако в последнее время выставлял себя сторонником напыщенных речей и жестов. Он сам не знал, откуда такая перемена. И перемена ли вообще? Он всегда притягивал к себе взоры ненавистников, и, видимо, так привык к ним, что ненамеренно старался их вызвать, ведя себя так, чтобы его ненавидели, словно самого последнего злодея.

Он мог бы с этим бороться, но не видел особого смысла.

Джона и Мейсона разбудили уколом слабого адреналина, заранее припасенного Жнецом для подобного случая.