Аркадий Шушпанов - Книжный Дозор

– Один из твоих?…

– Угу. У них с кем-то контакт есть, а с кем-то нет, как ни старайся.

– Да, с сумасшедшими надо быть осторожнее…

– Они не сумасшедшие!

– Ну, душевнобольные…

– И не душевнобольные. Они как Иные… в каком-то смысле. По-другому организованные. Только их все-таки считают людьми. И они себя считают людьми, если могут кем-то считать.

– Я почитал немного, пока летел. Что у них общего? Каждый как будто вещь в себе, так получается? Потому они как Иные, ты это имеешь в виду? Видят какой-то свой мир, недоступный людям?

– Это шизофреники видят свой мир. Которого нет на самом деле… Они потому и отличаются от Иных, что наш Сумрак все же существует.

– Реальность, данная нам в ощущениях, – многозначительно процитировал словесник.

– В том-то и дело, – серьезно ответила Анна. – Аутисты не другую реальность видят, а нашу по-другому. У них как будто настройки другие. Кто-то спокойный голос воспринимает как дикий крик, кто-то легкое прикосновение – как удар. Кто-то не может выделить обращенную речь из многих других звуков. Потому он как бы заперт внутри себя, а коммуникация всегда нарушена. Но во всем остальном они могут быть абсолютно сохранны, даже талантливы.

– Одно хорошо, это не передается через укус.

– Да уж! – Анна посмотрела куда-то далеко в пространство, и Дмитрий без всякого чтения мыслей понял, что девушка вспоминает о «мертвых поэтах».

Надо бы вспомнить лечебную магию, там вроде бы что-то было про снятие шрамов до полного исчезновения. Хотя эти отпечатки детских зубок и так скоро сойдут.

Псевдонавигатор показывал, что до точки назначения еще как минимум часа полтора езды. Отдельным удивлением Дреера, когда ему раскрыли местонахождение «специального» интерната, было то, что тот расположился не слишком уж далеко от родного дрееровского, где Договор все нарушали, будучи в здравом уме.

В будний день машин на узкой трассе попадалось мало. Изредка навстречу вылезал пыхтящий трактор, за которым как по волшебству тут же выстраивалась очередь легковых нетерпеливых иномарок. Они быстро пропускали машину с Дреером и Анной, чтобы начать обгонять медлительного селянина по освободившейся полосе, невзирая на то, сплошная там была или прерывистая. Иногда машину Инквизиторов обгонял фургон, несущийся на скорости хорошего экспресса. Один раз обогнал черный пассажирский автобус с красной надписью «Фартовый» на лоснящемся боку.

Дмитрий не медлил и не торопился. Время было расчетное.

Они проезжали деревеньки, надвое разрезанные дорогой, где могучие березы или дубы на въезде и выезде сплетали ветви над машиной, как своды ворот. То справа, то слева встречались и небольшие городки. Анна больше смотрела в окно, отвернувшись.

Всего один раз они подзастряли: впереди оказались железнодорожные пути, шлагбаум закрыт, а перед ним – вереница чадящих выхлопами странников. Чуть в стороне дымило какое-то древнее производство, похожее на ожившую иллюстрацию к модному стимпанковскому роману. Дреер, так вышло, пристроился в хвост чумазому грузовику, и струя выхлопных газов почти доставала до лобового стекла.

Дмитрий впервые потер кристаллик с мыслеобразом на связке ключей, выданных ему Яровым. Пришло почти интуитивное знание, где и зачем вмонтированы различные артефакты. В частности, про тайничок под приборной доской. Дреер немедленно запустил туда руку.

– Закрой глаза, – велел Анне, а потом одновременно коснулся нужной кнопочки и мягко дал газ.

Салон заполнил холод. Обивка и приборная панель словно разом выцвели от времени.

– Сумрак, – прошептала девушка, улыбаясь.

Она не принадлежала этой среде, о чем сигналила оранжевая клякса печати над сердцем. Можно было почувствовать, как здешние силы, подобно пальцам огромной руки, потянулись к гостье и сразу же наткнулись на преграду. Как если бы ту заключили в стеклянный рождественский шарик со снежными хлопьями.

– Молчи, – строго сказал наставник Дреер. – Силы не трать.

В принципе он мог бы ввести в Сумрак автомобиль вместе с пассажиркой и сам, без помощи артефактов. Это крайне сложная задача даже для Иного высокого уровня, однако в Инквизиции знали много трюков. Но все же машина была слишком крупной, скорость – никакой, а пассажирка – слишком ценной, и словесник предподпочел истратить один из зарядов. Тем более что мыслеобраз Ярова передал: под панелью есть несколько штук как раз для таких случаев.

Дреер медленно пронизал автоколонну, просачиваясь, как вода через завал. Было несколько непривычно пропускать между собой и Анной блеклую полуразмытую фигуру очередного водителя. Недаром словесник приказал девушке закрыть глаза. Ненужные эмоции были бы ни к чему.