Аня Сокол - На неведомых тропинках. Сквозь чащу

Светлые нити заиграли радужными бликами, они втягивались и вытягивались, удлиняясь. Это казалось бесконечным, хотя на самом деле все произошло в один миг. Ломающий вырвал душу одним движением. Вырвал то, что куда важнее сердца. Серебряные струны натянулись, задрожали. На миг над головой демона появилось ветвистое дерево, даже не появилось, а проступило, словно молния в грозовом небе. Ствол, изогнутые ветви, узорчатые листья, но вместо плодов на этом дереве висели капли душ. Живые и пульсирующие.

Одно стремительное движение и еще один "плод" зацепился за ветку. Нити, что тянулись от капли к пареньку, растаяли воздухе. А спустя секунду исчезло и дерево. Остались только мальчишка и демон.

- Так-то лучше, - напевно сказал Ломающий и словно в ответ на его слова зеркальная поверхность озера задрожала, первые трещины разбежались от берега к нависающему над ним мосту и клубящемуся в центре провалу. Он ощущался гигантской трубой или магнитом, что тянет и тянет тебя за собой... Теперь почти все пленники смотрели туда, и наверняка чувствовали. Времени не осталось.

Лежащий на песке парнишка застонал и схватился за разбитый затылок.

- А теперь, - предвкушением начал Ломающий, и я поняла, что именно сейчас все и начнется. Настоящая сделка, ее изнанка, то ради чего с парнем и затеяли эту нелепую игру. Демон знал, что может получить от него все что захочет. Все. Но куда забавнее заставить жертву отдать все добровольно. Дать надежду и отобрать ее. Веселье в самом разгаре.

- Возьми топор, - демон посмотрел на викинга, тот ощерился серыми зубами и перехватив секиру, протянул древко парню. Рукоять все еще была перепачкана кровью его младшего брата, - И отрежь для меня кусочек от этого мертвяка, - он указал на Тира.

У ошера не было Горловы, она лежала на песке чуть дальше, к бледной шеке прилипли песчинки, подернутые мутной пленкой глаза смотрели в бесконечное небо. Воин Великих продолжал улыбаться и после своей смерти.

Джин отступил. Впервые наши желания совпали полностью. Сейчас, я четко видела во что превратил себя ошер. Во что-то иное, что-то переходное и окончательное. Отдающее и забирающее. Это что-то больше всего походило на кинематографическую хлопушку, как бы ни было нелепо сравнение. Коснувшись его ты начнешь запись своего последнего кадра, и без сомнения он станет лучшим в твоей жизни, сильным, ярким, талантливым. И окончательным. У тебя отберут и подарят. Ошер позаботился о том, что бы осквернивший его останки остался один. Навсегда. Последний в роду...

- Что? - парень дернулся.

- Мне нужен кусок этого мяса, - с бесконечным терпением повторил демон, - Живее.

- Но...

- Никаких "но", щеночек, - Ломающий сжал кулак, по коже побежали зеленоватые завихрения, над его головой появилось дерево душ, что-то зазвенело, словно на его ветках висели колокольчики... Парень запрокинул голову и захрипел. Словно вместо воздуха демон сжимал его шею.. Под его кожей, как и по кожей демона набухли Венны, уродуя юные черты.

- Я сделаю с тобой все, что захочу, - добродушно проговорил Ломающий, и фоном его слов стал скрежет, лед на озере продолжал трескаться. - Пока твой дух у меня, ты раб. Возьми топор! - демон разжал кулак.

Парень с трудом повернул голову, как кукла на заржавевших шарнирах, неловко вскинул руку, взял топор. Поднял на уровень глаз и опустил. Еще раз поднял и опустил.

Этот звук не забыть, сколько ни старайся. Сочный, плоский, немного трескучий. Всегда одинаковый. Всегда разный. Лезвие коротко звякнуло о кольца доспеха и вошло в плоть. Рука отделилась от тела.

Озеро шевельнулось. Вода проступила сквозь трещины, как кровь сквозь раны

Топор поднялся и опустился. Теперь на песке осталась лежать присыпанная песком кисть. Теперь я видела, как это произошло, как был создан... нет, вырублен из тела артефакт.

- А теперь подай его мне, - потребовал демон, но на этот раз в его голосе послышалось беспокойство и... нетерпение. Он тоже чувствовал силу, что клубилась по ту сторону льда, и если раньше она была под контролем, то сейчас вот-вот готовилась сбросить с себя хрупкие путы Великих. Она колебалась, раскачивалась, словно переполненная чаша, готовясь выплеснуть...

Мост зазвенел, и первая нить лопнула с высоким металлическим звуком. Топор выпал из рук парнишки, колени согнулись рывком, как у столетнего старика, загорелые узкие ладони потянулись к кровавому ошметку, еще закованному в часть доспеха. Мальчишка двигался, как во сне, так будто был во власти наркотиков или еще чего похуже. Много хуже.