Карен Линч - Пешка [ЛП]

— И что не так с моей одеждой?

— Дело не в одежде, глупышка. Дело в самой тебе, — он махнул на меня рукой, словно я должна сама догадаться, что он имеет в виду. — Ты даже не знаешь, кто есть кто в королевской касте фейри. Стоит тебе открыть рот, и все поймут, что тебе там не место.

Я скрестила руки.

— Я могу быть упрямой, когда надо.

Он изогнул бровь, молча говоря, что ни на секунду в это не поверил.

Прозвучал сигнал компьютера, и на экране появилось уведомление о новом письме. Он потёр ладонями.

— И шоу начинается. Если не возражаешь, мне надо уладить небольшое дельце.

— Конечно. — Я перешла на другую сторону стола, давая ему пространство.

Теннин времени даром не терял. Он нажал несколько кнопок и откинулся на спинку стула, на его лице играла широкая улыбка.

— Два с половиной. Я бы сказал, славно потрудились. Не так ли?

— Два с половиной миллиона ? — я с трудом выдавила последнее слово, не в силах представить такую сумму денег.

Десятая часть этой суммы погасила бы все расходы на колледж.

— Как я говорил, всё дело в спросе и предложении, — он встал и начал собирать фотоаппаратуру в сумку. — Не хотелось бы прерывать нашу встречу, но через два часа мне надо быть в Лос-Анджелесе на праздновании дня рождения принцессы Титании, — он прекратил сборы и бросил на меня лукавый взгляд. — Ты же знаешь, кто она.

Я, шутя, усмехнулась.

— Ну, конечно же.

Только потому, что я не слежу за текущими новостями из мира знаменитостей, не значит, что я не знала историю фейри. Принцесса Титания была первой фейри, которая обратилась к миру после Великого Разлома, и она была самой любимой и прославленной среди фейри королевской касты.

Теннин продолжил собираться, и мне стало интересно, каково это иметь возможность пересечь страну или мир за считаные минуты. Фейри могли это делать, создавая порталы между нашими мирами. Они проходили через портал в свой мир, а потом создавали второй и уже через него прибывали к пункту назначения в нашем мире.

За многие годы было так много разговоров и гипотез о том, когда и станет ли вообще данная технология доступна людям. Но люди не могли входить в мир фейри, так что я не понимала, как порталы могли работать для нас.

Теннин застегнул сумку.

— Что-то подсказывает мне, нет смысла просить тебя держаться подальше от «Тега». Если уж решишь пойти туда, не ходи одна. Возьми кого-то, кому ты доверяешь, желательно того, кто знает о нас больше, чем ты.

— Возьму. — У меня на уме уже был идеальный кандидат для этого.

— Хорошо. Пошли. Я выйду с тобой.

— Ты не можешь пойти в этом.

— Почему это? — Я нахмурилась, глядя на китаянку, стоявшую в дверях в мою квартиру.

Виолетта Ли покачала головой и, пройдя мимо меня, вошла в квартиру. У неё были длинные сине-чёрные волосы. На ней были искусно порванные джинсы, белая кофточка с V-образным вырезом и серая замшевая куртка, которая стоила, наверное, гораздо больше, чем я зарабатывала в месяц на своей прежней работе. Она дополнила свой образ сапогами до колена, отчего она стала на пару сантиметров выше меня.

— Джинсы и берцы отличные, но вот этот свитер и пальто… — она сморщила нос. — Ты идёшь туда как дочь двух самых крутых охотников, которых когда-либо знал этот город. Тебе надо изобразить Каролину Джеймс, и наряд, говорящий, что ты настроена серьёзно.

— Ты права.

Я развернулась и направилась в свою комнату, решив надеть чёрную футболку. Переодевшись, я пошла в родительскую спальню, где позаимствовала мамину короткую кожаную куртку. Я встала перед зеркалом, и как только я накинула на плечи куртку, пахнувшую её любимым мылом, в груди защемило. С убранными в конский хвост волосами с расстояния меня могли принять за неё.

Я уже собиралась отвернуться от зеркала, но мой взгляд упал на фотографию в рамке, стоявшую на комоде. Я посмотрела на счастливые лица моих родителей в молодости и упитанного рыжеволосого пупса-мальчика. Мой братик, Калеб.

Мне не выпало шанса узнать Калеба. Ему было всего два месяца от роду, когда он умер от не диагностированного сердечного порока. Случилось это за два года до моего рождения. И именно по этой причине я провела первый год жизни под присмотром детского кардиолога. К счастью, судьба одарила меня сильным, здоровым сердцем.

Мы нечасто разговаривали о Калебе, эти разговоры всегда приносили маме страдания. Папа лучше скрывал свои чувства, но всякий раз, когда упоминалось имя Калеба, я видела вспышку боли в его глазах.