Наталья Косухина - Темный поцелуй [litres]

– Мне нужно доделать работу, – пробормотала и, поставив кружку, вышла прочь.

Увы, сбежать не получилось. Дмитрий ходил вместе со мной и следил, чтобы магия не чудила. И так придется завтра писать объяснительную, почему часть экспонатов стоит не на прежних местах и не в прежних позах и кто так попортил музей.

Ближе к концу ночи мы незаметно для себя задремали на диване.

От сна меня пробудило удовольствие. Нежные прикосновения губ к груди, рука, скользнувшая вниз по животу, между ног, заставляющая стонать и выгибаться от остроты ощущений. Ласки становились все более откровенными, пружина желания внизу живота сжималась все сильнее, я крепко прижимала к себе мужчину, целующего меня в шею…

И стук в дверь.

– Лена, открой! Что случилось в музее? Почему железный лев вскрыл наш пол?

Мы с Дмитрием мгновенно вскочили с дивана. Я застонала от разочарования, лицо мужчины исказила мука, и только сейчас до конца осознала, что между нами чуть не произошло.

– Ты… Так нечестно! Нужно было спросить!

Прищурившись, Доран взял меня за подбородок.

– Значит, в следующий раз, когда ты захочешь, тебе придется меня попросить.

– Никогда! – зашипела, задетая за живое и не уверенная в себе.

– Посмотрим!

– Лена, ты не одна? – поинтересовалась подруга.

Мы стояли в зале музея совершенно голые. Я бросилась к полкам, доставая списанную одежду, что раньше была надета на экспонатах.

– Подожди, сейчас открою!

Взглянув на костюм в моих руках, Доран заупрямился:

– Я такое не надену!

Но я в ответ просто бросила ему одежду.

Через пять минут открыла дверь. Галя настороженно вошла внутрь и ошеломленно застыла при виде моего гостя.

Тот вежливо поздоровался, затем наклонился ко мне, крепко поцеловал и, заметив «Раз ты так хочешь, давить не буду», с невозмутимым выражением лица вышел прочь.

– Лена, это случайно не Дмитрий Доран сейчас был здесь в костюме Робина Гуда?

– Он, – пробормотала.

– Должна сказать, ему трико идет гораздо больше, чем тебе костюм шута. Кажется, мы его списали с исторической экспозиции о короле Артуре?

– Да. – Я покраснела.

Уперев руки в бока, подруга заявила:

– Не выпущу тебя отсюда, пока все мне не расскажешь!

Мрачно глянув на нее, предложила:

– Меняю историю на твою выдумку, почему экспонаты ожили и попортили музей.

На том и порешили.

В один из дней моей кошмарной жизни я возвращалась с работы. Мерцающие фонари освещали дорогу, каблучки постукивали по мостовой.

С момента, как я в последний раз видела Дорана, прошла ровно неделя, ставшая для меня сущим адом. Я тосковала по демону. Вроде бы ничего не должно нас связывать и не должна я думать о нем и днем и ночью, не должна ждать, что вот он позвонит, не должна вздрагивать каждый раз, когда слышу имя «Дмитрий», но…

Я хотела его не только душой, но и телом, которое истомилось и ныло при одном только воспоминании о ласках демона. И что делать, я не знала.

Галя в самых нелестных выражениях высказала мне, какая я дура, что отпустила такого мужчину. Объяснила, что я должна приползти к нему, пасть в ноги и молить принять меня назад. И это такая дружеская поддержка!

Я же не решалась прийти к Дорану, боясь, что он меня не ждет, что я не нужна ему. И окончательно погрязла бы в тоске и жалости к себе, если бы не Михаил. Он позвонил вчера, наорал на меня и высказал все, что думает о нас обоих.

Может, именно это толкнуло меня на шаг, на который сама бы я не решилась никогда. И я предложила брату Дмитрия план.

Я сидел в кресле и потихоньку сходил с ума. Неделя совершеннейшего ада превратила меня в озлобленного неврастеника, который огрызается и кидается на всех подряд. От прежнего Дмитрия Дорана, прославившегося своей невозмутимостью, не осталось и следа.

Я поругался с родителями, с Михаилом и завтра на выборах верховного судьи однозначно провалюсь. В таком взвинченном состоянии я не могу ни на что рассчитывать. Хорошо, если не изолируют как опасного.

Пара для демона – и сила и слабость, и сейчас отсутствие рядом выбранной и уже любимой женщины изматывало меня. Я мало спал, потому что каждый раз, закрывая глаза, видел лицо Лены, и тело реагировало на этот образ, отдаваясь внутри болью. Желание снедало меня сутки напролет, и ничто не могло помочь с ним справиться.

– Ну что, еще не решил перестать себя мучить?

Я мрачно посмотрел на стоящего в дверях Михаила.