Анастасия Король - Марина - Виверн

– Кто-то взломал нашу систему безопасности. Мы сейчас пытаемся отключить сирену.

Аскендит нахмурился.

Он только что презентовал Феникс как совершенную защиту от хакеров, но при этом их взломали. Опять Виверн? Какого черта?

Скривившись, он гневно обвел взглядом паникующих людей.

Сирена, последний раз крякнув, смолкла, но людей было не остановить. Все выбегали из здания.

А Марина, опустив голову, не сдержала улыбки и быстрым шагом вместе с выбегающей толпой выскочила из здания.

Она завернула за угол, взволнованно, едва не переходя на бег, прошла несколько кварталов и нырнула в неприметную машину. Она с облегчением стянула ненавистный парик, от которого чесалась голова и засмеялась в голос. А взлом системы не из дома оказался очень даже интересным опытом! Адреналин пульсировал в жилах, и от этого хотелось плясать.

Марина сменила три машины и спустя несколько часов, наконец, добралась до конспиративной квартиры. Не раздеваясь, она рухнула на диван и нырнула в информационный мир.

Для Марины тело было тягостной необходимостью, как сосуд для разума, о котором приходилось заботиться. Прием пищи, зарядка, гигиена – нудной потребностью.

Она редко выходила из дома, большую часть времени проводила в сети. Она чувствовала себя там в безопасности.

Марине не нравился реальный мир. Подобно рыбе, выброшенной на сушу, она задыхалась в нем.

Вездесущий Феникс все больше захватывал власть в сети. Систем и приборов под защитой Феникса становилось все больше.

Именно из-за Феникса ей пришлось выйти из своего убежища и пробраться внутрь “Аскендит-групп”, ведь единственной брешью в защите Феникса было то, что он не защищал систему от ее атак изнутри.

Вдруг Марина услышала громкий, противный дверной звонок в ее квартире. Даже мертвец бы вылез из своей могилы, чтоб его выключить.

Она недовольно вернулась в тело. Обычно она не слышала в информационном мире звуки, которые были возле тела, но такой громкий звонок, все же, достигал ее разума.

Она нехотя встала и открыла дверь.

Звонкий удар.

Щека Марины вспыхнула, а из разбитой губы просочилась кровь. Зло вскинув взгляд, Марина встретилась с выцветшими глазами седого мужчины. Смуглая кожа лица, испещренная морщинами и пигментными пятнами, раскраснелась. Ноздри раздулись. Марина могла поклясться, что почти увидела, как из них пошел дым.

– Ты не удалила видео с камер наблюдения.

Марина в очередной раз отметила, что когда Дженкинс злился, его немецкий акцент волшебным образом испарялся.

Рот приоткрылся, чтобы возмутиться, но тут до нее дошло сказанное Дженкинсом и все внутри провалилось, словно под лед.

Она и правда забыла удалить видео с камер наблюдения.

Это был провал. Как она могла забыть об этом? Ее заколотила крупная дрожь. С ужасом она осознала последствия своей забывчивости…

– Что теперь будет? Что делать? – выдохнула она, прикрыв рот рукой.

Дженкинс закрыл глаза и вздохнул.

– Когда-нибудь они бы узнали, что их взламывал не простой человек, а дэвлесс. Но я рассчитывал ,что это случиться позже. Хорошо, что ты была замаскирована.

– Прости, – Марина прикрыла ладонью вспыхнувшую щеку. От стыда и страха захотелось взвыть. Она подвела Дженкинса и попыталась сгладить напряжение, возникшее между ними:

– Может, чаю?

Дженкинс вновь тяжело вздохнул и кивнул.

Марина любила этого хмурого ворчливого старикашку и не обиделась на него за пощечину. Она сама виновата. Дженкинс был для нее словно отец. Именно он заботился о ней с малых лет. Он, конечно, был похож на колючего дикобраза, но Марина точно знала, что за напускной угрюмостью скрывалось мягкое розовое брюшко.

Хвостики от пакетиков с заваркой мирно колыхались от ее неуклюжих телодвижений. Шаркая неудобными тапками, девушка принесла кружки с чаем и плюхнула их на стол, расплескав пару капель.

– Хоть бы помылась. Я смотрю, ты так и не удосужилась даже переодеться. Что за пятна на блузе? Ты же – девушка.

Марина сконфужено улыбнулась, осознав, что забыла поставить будильник перед погружением в интернет. Пробудь она там еще немного, принесла бы своему телу непоправимый урон.

Дженкинс брезгливо скинул с лица упавший с люстры носок и сдвинул ворох одежды с дивана.

Марина покраснела и, схватив ком одежды, выкинула его в спальню. Дженкинс промолчал, но многозначительно поднял бровь. Марина опустила лицо и стала сосредоточенно набирать чайной ложечкой сахар и засыпать его в небольшую чашку.