Варвара Еналь - Та, кто задает вопросы [litres]

Потому что рядом с ней шел высокий парень в черно-серебристой маске, и это был Марьян. Марьян держал ее за руку, и они так подходили друг другу. Марьян и Мирослава были замечательной парой, и Матвей понимал, что ему уже никогда не стать близким для этой девчонки.

Похоже, она нашла того, кто отвечал на ее вопросы и исполнял ее желания. И дело тут было не только в решении старой загадки. Матвей видел, что между этими двумя что-то происходит, прямо сейчас, на выпускном. Под музыку Скрябина, под звуки гитары и мигание огней.

Так, значит, проклятие Желанной лежит на семье Вивчаров. Неожиданно, но лучше Марьян, чем кто-либо другой. Лучше, чем человек, исполненный темной силы, чем мрачный колдун, сломленный Желанной. В том, что книга ломает человека, Матвей не сомневался.

Да, Мирослава и Марьян очень подходили друг другу. Великолепная пара, и так, видимо, и должно было быть. Поэтому Матвей не стал просить о танце, вздыхать и таращиться на этих двоих, как отверженный ухажер. Вокруг было достаточно девчонок, и все они сегодня блистали и сияли. И почти все хотели танцевать с Матвеем, даже гордая Соломия поглядывала на него с искрой во взоре и красноречиво улыбалась, словно желала сказать: «Ну же, смелее, сегодня и тебе улыбнется удача».

Впрочем, Соломия весь вечер принадлежала Григорию Луше. Тот увивался вокруг нее и даже станцевал медляк под песню Эда Ширана.

Сам выпускной и факт того, что он, Матвей Левандовский, наконец-то покидает безопасные стены школы, не впечатлял и не удивлял. Это давно надо было сделать, не стоило оставаться на второй год и прятаться за амулет из ягод кладбищенской рябины и заговоренных бусин.

Теперь это стало особенно понятно.

И когда на следующий день Марьян и Мирослава уехали вместе на черной «Дачии Логан», это тоже показалось естественным и нормальным. Так и должно было быть. Мирослава наконец нашла настоящую любовь, а не то, что было с умным и неинтересным Богданом.

Матвей занялся ужином, предполагая, что вечер они проведут втроем, снова за игрой в карты и просмотром сериала. Начистил картошки, замариновал четыре куриные голени и замесил тесто на маленькие печеньки.

То, что в доме происходит что-то неладное, он понял не сразу. Когда на кухне, громко хрустнув, разлетелась на мелкие осколки энергосберегающая лампочка, Матвей спокойно убрал осколки, вымыл пол и открыл окно. Но когда внезапно загорелось кухонное полотенце, он всполошился. Конечно, он неосторожно положил его рядом с плитой, но ведь плита была выключена, ни одна конфорка не пылала голубым пламенем.

Забеспокоившись, Матвей выглянул на веранду, осмотрелся. Последствия пожара он давно ликвидировал, покрасив столбики привычной белой краской. Да и на кухне висела новая штора, а стена была покрашена. Только стол все еще находился в мастерской, ожидая, когда руки хозяина доберутся и до него.

Ничего подозрительного. Вокруг дома по-прежнему лежал круг кладбищенской земли и соли, который Матвей предусмотрительно обновлял время от времени. Качались тюльпаны, цвели кусты сирени. Все казалось мирным и спокойным.

Но едва Матвей вернулся на кухню, как на него кинулся Скарбник. Обнаглевший котяра заметно увеличился в размерах и теперь напоминал небольшого терьерчика. Его когти прошлись по плечам Матвея, оставляя красные полосы, а зубы едва не задели щеку. Матвей с трудом оторвал от себя ставшую слишком сильной зверюгу и заорал, отбрасывая кота в угол:

– Ты сдурел? Чего тебе не хватает?

– Это тебе не хватает! – промурлыкал тот и нагло осклабился прямо в лицо Матвею.

Вздыбил хвост трубой и вдруг, заскочив на стену, пробежался по ней, как человек-паук с четырьмя лапами и длиннющим черным хвостом.

Скарбник пронесся по стене, перекинулся на потолок, после черной мохнатой кометой спрыгнул на стол – новенький стол, который Матвей приобрел буквально пару недель назад.

– Где твоя девушка, парень? – промурлыкал кот, и его желтые, с вертикальным зрачком глаза холодно блеснули.

– А тебе что? – Матвей уже тянулся за своей палкой.

– Эта деревяшка тебе не поможет, дурачок. – Голос кота звучал мягко, даже нежно. – Тебе не поможет дерево против ведьмы, дурачок. Что делал твой дед, знаешь? Надень капюшон, мальчик! Надень капюшон! Уже пора, давно пора!

И кот снова прыгнул на Матвея. Тот едва успел уклониться от этого шара из шерсти, зубов и когтей, а кот приземлился около деревянного стеллажа, где стояла принадлежавшая когда-то матери посуда с изображениями котов и кошек. Тарелки и кружки полетели на пол, разбиваясь вдребезги, – старинный фарфор был невероятно хрупким.