Алекс Хай - В интересах государства. Аудиториум

— Но…

Внезапно все духи разом исчезли. Развоплотилось белое дерево, начал меркнуть огромный белый шар. Через несколько мгновений вокруг нас с Ирэн не осталось ничего, кроме яркого света, молочной белизны и почти незаметно клубящегося дымка на горизонте.

— Нам все сказали, — проговорил я, обернувшись к Ирэн. — Пора уходить.

Девушка растерянно кивнула.

— Знаешь, как?

Я знал. Сомкнув полупрозрачные веки и ухватив подругу покрепче, я принялся медленно выдавливать нас из коры дуба. Все начало стремительно темнеть, а еще через пару секунд нас обдало порывом неласкового ноябрьского ветра.

Я пришел в себя первым. Ирэн резко распахнула глаза и поежилась.

— Это… Это… Господи, как все странно!

Она даже несколько раз тряхнула головой, и ее золотые волосы разметались по плечам — прическа рассыпалась после того, как она сняла ленту.

— Нужно все обдумать, — сказал я. — Но сперва согреемся. Идем в дом. Наконец-то познакомишься с моей семьей.

— Д-да… Хорошо.

Ирка плотнее закуталась в шарф и взяла меня под руку — ей было неудобно пробираться по земле на каблучках. Да и выглядела она совершенно ошарашенной, что было неудивительно: не всякому выпадала возможность познакомиться с сердцем крепкого и могучего Рода.

— Как ты? — на всякий случай спросил я, осторожно выведя девушку на утоптанную тропинку.

— Я в порядке, не волнуйся. Просто голова кругом идет от увиденного… И услышанного. Значит, либо нужно стать частью вашего Рода, либо сделать для твоей семьи что-то такое, что поднимет ваш статус?

— Насколько я понял, да. Для Рода ценны всего два момента: то, что его укрепляет и обогащает, и те, кто его укрепляют и обогащают… Законы по-первобытному суровы, но ведь и Род заботится в первую очередь о выживании.

— Не объясняй, я понимаю это. Местами жестоко, но справедливо. Жаль, мой род не настолько крепок, чтобы я могла поговорить с предками…

Я резко остановился и взял озябшие ладони Ирэн в свои.

— По крайней мере мы сегодня узнали, на каких условиях мои предки готовы вмешаться и помочь. Это уже много. Другой вопрос, что цену они заломили серьезную. И я считаю, что Матильда должна узнать об этом и сказать свое мнение. Она имеет на это право.

Ирэн кивнула.

— Да, конечно. Только я боюсь, что она не согласится. Не захочет.

— Может. Но это тоже ее право, — напомнил я. — Знаешь, моя жизнь совсем недавно изменилось, когда мои родственники сделали со мной кое-что без спроса. Это было ужасно неприятно. Семья считала, что так будет лучше для всех. Но…

Девушка мягко пожала мои пальцы.

— Пока мои родители не погибли, меня тоже никто ни о чем не спрашивал. Только Матильда, когда взяла надо мной опеку, стала интересоваться, чего я сама хочу.

— Ну вот, — улыбнулся я. — Поэтому расскажем ей все, когда очнемся. Но сперва — чай. Ради тебя достали особый самовар. Нужно уважить наши семейные традиции.

Держа ее за руку, я довел нас до входа в господский дом. Ирэн даже нашла в себе силы оглядываться по сторонам и восхититься парком. В дверях нас уже ждал Егор. Лакей расплылся в любезнейшей из улыбок, заметив, что мы шли под руку. И даже незаметно подмигнул, явно одобряя мой выбор.

Только сейчас я понял, насколько все это было двусмысленным. Сперва я привез Матильду и дал семье возможность познакомиться со старшей Штофф. Затем спустя некоторое время притащил Ирэн — и не просто так, да еще и к дубу повел. И сейчас нас застукали за ручку. А общество-то дворянское…

Итак, Миша, ставлю зуб на то, что семья сейчас тебя неправильно поняла.

— Прошу, ваше благородие! — Лакей распахнул перед нами двери и тут же принялся помогать нам раздеваться. — Ольга Николавна и Николай Владимирович в доме.

— А бабушка? — удивился я.

— Прилегла, сегодня на погоду дурно себя чувствует. Но, быть может, найдет в себе силы спуститься.

Нас повели в столовую — все еще траурно убранную. Сорок дней со дня смерти Петра еще не прошли, поэтому домочадцы подчинялись ограничениям. При появлении Ирэн отец поднялся. Следом за ним и Оля.

— Ее благородие Ирина Алексеевна фон Штофф! — представил гостью лакей. — Племянница Матильды Карловны фон Штофф.

Отец и сестра поднялись, чтобы тепло поприветствовать Ирку. Подруга не подкачала — отбросила тяжкие думы и душевно, но коротко обменялась любезностями с хозяевами.

Оба — что папа, что Оля, выглядели обеспокоенными и явно ожидали от меня объяснений — наверняка Егорушка растрепал им о том, что я повел Ирку прямиком к дубу. Но от скорейших объяснений меня спас самовар: пар уже клубился над медным исполином, требуя побыстрее заварить чаю.