Алекс Хай - В интересах государства

Поля мерно посапывала, отвернувшись к стенке. На второй кровати сидела Ирэн, обхватив колени руками. Скорбная, как на похоронах. Половину лица закрывала повязка.

— Ты как? — Присел на краешек ее кровати.

— Как Квазимодо, не видно что ли? — огрызнулась она.

— Расслабься, до свадьбы заживет. Доктор говорит, даже шрамов не останется. Подумаешь, пару деньков дома пересидеть.

— Да я даже не об этом переживаю… — она улеглась и взяла мои руки в свои. — Мне стало страшно, Миш. Очень страшно, понимаешь? Кем бы ни были эти люди, они проникли в Аудиториум и устроили…

— Террористический акт, вот что они устроили, — сухо отозвался я. — И мне интересно, почему их никто не остановил.

— Ну не все же можно предусмотреть…

— Там император был, Ир. Если я все правильно понимаю, императора должны охранять тщательнее, чем любого другого человека в стране.

— Ты видел, что он может…

— И все же.

Ирэн неуверенно пожала плечами.

— Не знаю. Я столько слышала о могуществе Дома Романовых… Кажется, их и вовсе невозможно убить. Первый ранг, Миш. И столько силы… Ты чувствовал, там ведь даже воздух изменился, когда появился Алексей Константинович?

Я кивнул.

— Да, почувствовал. Он же немного меня подлечил. Ощущения непередаваемые.

— Я тебе немножко завидую, — отозвалась Ирэн. — Сам… Сам император обратил на тебя внимание.

— Просто похвалил.

— Иные и этого за всю жизнь не удостаиваются…

— Ладно, хватит об этом, — я осторожно пожал пальцы девушки. — Тебе чего-нибудь принести? Чаю, печенья…

Ирэн сладко зевнула.

— Ничего не хочу. Но поспать бы не отказалась. Впрочем… Можно попросить тебя принести кружечку травяного чая?

— Сейчас попрошу заварить.

Оставив Ирэн со Сперанскми, я спустился на первый этаж. Захотелось самому пройтись до кухни, да и слуг в этом особняке было гораздо меньше, чем в Лебяжьем. Матильда явно редко жила на Вознесенском.

В холле меня перехватила Матильда и протянула два конверта.

— Ты становишься популярен, — слабо улыбнулась она. — Почта на твое имя. Только что доставили.

Я вскрыл первый конверт.

Письмо с официальным приглашением на вступительные испытания. Формальность, но быстро они подсуетились — всего несколько часов прошло.

Второй конверт был интереснее. Матильда удивленно вытаращилась, узнав герб императорского дома.

— Что там?

— Самому интересно.

— Читай вслух.

Я быстро пробежался глазами по строкам короткого письма. Даже не письмо — записка. Но она определенно что-то значила.

— Письмо из канцелярии императора. Он выражает благодарность за мой сегодняшний поступок, — удивленно вытаращился я.

— И больше ничего? Никуда не приглашает?

— Нет… Матильда, как это понимать?

— Что вас, Михаил Николаевич, заметили. Тебе дали знак, что на тебя обратили внимание. Отметили твой поступок. Считай, это намек на то, что нужно продолжать в том же духе. И это хорошо: теперь твое имя будет на слуху во дворце. Если проявишь себя достойно и дальше, быть может, удостоишься представления его величеству. Но все же для этого нужны заслуги посерьезнее. Поэтому пока только письмо.

— Повешу в рамочку над кроватью.

— Не скоморошничай, Михаил, — посерьезнела наставница. — Это первый актив в твою копилку по восстановлению репутации своего рода. И это очень хороший актив.

— Понял. Благодарю.

Матильда кивнула и хотела было уже идти наверх, но я снова ее окликнул.

— Не знаете, где здесь ближайшая публичная библиотека?

— Это еще тебе зачем?

— Хочу взять пару книг почитать. Да и вообще пройтись немного хочется. Девчонки спят, а играть в карты со Сперанскими больше не буду — без штанов оставят.

Матильда улыбнулась.

— Есть одна, недалеко отсюда. На пересечении Екатерининского канала и Екатерингофского проспекта. Ярко-желтое трехэтажное здание. Не ошибешься, — баронесса взглянула на часы. — Только если собрался, иди сейчас. Через два часа она закроется, а тебе еще дойти надо.

— Спасибо.

Я зарулил на кухню, справился о чае, затем сменил одежду, проверил деньги и впервые за все пребывание в новом мире самостоятельно вышел в город.

Публичная библиотека нашлась без труда. Матильда довольно точно описала расположение, а мне помогли уроки истории города из прошлого мира. Оттуда я знал многие старые, еще дореволюционные, названия улиц. И уж точно разобрался, что Екатерининский канал — это знаменитый канал Грибоедова, а Екатерингофский проспект — проспект Римского-Корсакова.