Карина Пьянкова - Студент по обмену

Застать декана не удалось, с ним был его приемный сын, который слушал мои слова со вниманием едва ли не большим, чем сам Дин Лестер. А под конец преподаватель рукопашного боя еще и придвинулся ко мне вплотную и втянул носом воздух. Я тут же машинально отшатнулась, не понимая, что именно происходит.

— Что такое, Уилли? — осведомился у сына профессор Лестер. — Что тебя так сильно заинтересовало в мисс Уорд?

Мне тоже было крайне любопытно, с чего именно Уильям Лестер оказывает мне такие странные знаки внимания.

— Магия. Странная, — как-то отрешенно произнес молодой преподаватель. — Я никогда не сталкивался с чем-то подобным. Не понимаю…

Вот теперь мне определенно поплохело.

Что это за магия на мне?

Дин Лестер сделал надо мной несколько быстрых пассов, лицо его недоуменно вытянулось. Декан снова взмахнул руками, и его изумление стало еще более очевидным.

— О чем вы вообще говорите, сэр? — спросила я мужчину, кожей чувствуя что-то недоброе.

Уильям Лестер в растерянности покачал головой.

— Хотел бы я сам знать, о чем говорю. Папа, тут не обойтись без дяди Френсиса и его познаний.

Я не знала, кто такой «дядя Френсис», и чем мне грозит общение с ним. Наверное, и к лучшему, что не знала.

Как оказалось, речь шла о Френсисе Фелтоне, дальнем родственнике лорда Фелтон. Этот мужчина считался главным казначеем всей необъятной семьи Фелтон (и не только), а заодно слыл смелым изобретателем-новатором. Собственно говоря, собственное состоянием мистер Фелтон заработал именно благодаря изобретениям.

И вот этот «сумасшедший ученый» первым делом затащил меня в лабораторию, будто я вещь какая-то, которую можно переставлять с места на место по собственному разумению.

Уже там, за закрытыми дверями, среди оборудования Френсис Фелтон принялся расспрашивать Уильяма Лестера.

— Итак, что ты почувствовал, мальчик?

Лестер-младший прикрыл глаза и задумался.

— Это сложно описать, дядя Френсис. Ты же знаешь, я чувствителен к остаточным следам магии, так вот подпись была совершенно особенной. Я никогда такой не видел.

Уильям Лестер подошел к висящей на стене тоске и принялся маркером вырисовывать такие узоры.

— Запах был… странным. А когда я пригляделся, то заметил вот такие переплетения. Совершенно но ни на что не похоже. Быть может, вы знаете, что это?

Все эти люди обсуждали, магию, которую на мне использовали, однако никому и в голову не пришло, объяснить, что именно будет со мной!

— Извините, но… это меня хотя бы не убьет? — спросила я. Голос отчаянно дрожал.

Мистер Фелтон повернулся ко мне с какой-то зловещей улыбкой и сообщила:

— А вот сейчас мы прогоним вас через тесты, юная леди, и все узнаем.

Возможно, мне не стоило открывать рот.

Я бы в жизни не догадалась, что человека можно прогонять через тесты, обследования и еще черт-те какие процедуры в целых три часа. Причем, я была не до конца уверена, что все эти «пытки» были действительно необходимы. Казалось, Френсис Фелтон просто увлекся процессом и еще немного — начал бы разбирать меня на запчасти, чтобы посмотреть, что и как устроено внутри.

Декан, ректор, Уильям Лестер и миссис Бхатия молча взирали над всеми издевательствами над несчастной студенткой и внимали каждому слову, которое произносил мистер Фелтон. Вот только путаные пояснения Френсиса Фелтона никого не успокоило и не помогало понять суть произошедшег со мной.

— И что все-таки вы узнали, дядя Френсис? — к моему неописуемому облегчению оторвал родственника от научных изысканий декан.

В кои-то веки Дин Лестер не казался живым воплощением радости — напротив, хмурился с беспокойством.

— Ну, как тебе сказать, Дин, — развел руками мужчина. — Уилли как всегда не ошибся, на мисс Уорд действительно обнаружились следы какого-то заклинания, но очень слабые, едва заметные и очень, очень странные. Я бы сказал, что изначальные чары противоречат как минимум пяти законам современной магии.

Декан нахмурился еще больше.

— А если предположить, что это был… — начал профессор Лестер, поймал мой взгляд и замолчал.

Пусть фразу и не окончили, однако Френсис Фелтон ее все равно отлично понял. В отличие от меня.

— Тогда эти чары противоречат уже семи законам, Дин. Я не знаю, что это было. Вообще ничего не знаю. Мне ни разу прежде не приходилось сталкиваться с чем-то хоть отдаленным похожим. Даже не получается понять, с какой именно целью была применена магия. Словом, теперь у вас, молодые люди, наверняка появилось еще больше вопросов, чем до моего прихода.