Карина Пьянкова - Студент по обмену

Миссис Дафна Бхатия появлялась в университет нередко, — оно и неудивительно, учитывая, что ее муж числился ректором — но почему-то каждый раз ее приезд сопровождался помпой. Никаких усилий к этому глава столичной полиции не прикладывала, выходило само собой. Когда у замковых ворот останавливался черный автомобиль, водитель открывал пассажирскую дверь и из салона выскальзывала бледная дама в брючном костюме, все походило на кадры из кино. Того, где элегантная роковая женщина, томная и задумчивая, походя губила все и всех.

Жена профессора Бхатия была в том возрасте, который люди с манерами называли элегантным, имела двух взрослых детей, однако все еще отличалась невероятной привлекательностью, которая так слепила глаза, что далеко не сразу удавалось разглядеть ниточки морщин на соразмерном породистом лице.

Пришествие Дафны Бхатия я видела через окно, и даже умудрилась забыть о печальной причине визита.

Встречать главу полиции вышли сразу трое: ректор, декан Лестер и Уильям Лестер. Последнего миссис Бхатия тут же расцеловала в обе щеки. Молодому мужчине пришлось согнуться, чтобы принять такой жест родственной любви, но подался к миссис Бхатия он с радостной готовностью.

— Явилась, — констатировала Гарри, занимавшая вместе со мной наблюдательный пост у окна.

У соседки жена ректора вызывала сдержанную неприязнь. Без какой бы то ни было причины.

Действительно явилась. Не кого-то вместо себя прислала — сама приехала, лично. Такая важная птица просто так бы не прибыла, интерес Дафны Бхатия вызвало бы только дело глобальное. Ну, или же дело, важное для ее семьи. А семейка велика: в девичестве начальник столичной полиции носила фамилию Фелтон, так что женщина оберегала всех Фелтонов, а заодно и Лестеров, которые с Фелтонами состояли в родстве.

Кай заворочался на постели и что-то простонал сквозь зубы.

— С чего ты с ним такая милая? — бросила Гарриет, посмотрев спящего однокурсника. — Вы же как кошка с собакой.

— Ну не выставлять же его было в таком состоянии. У поганца шок, куда он пойдет? Пусть лучше очухается немного.

Гарри поглядела на Тайлера с сентиментальной нежностью. Ну да, красавчик все-таки, не отнять, а во сне так еще и милым выглядит. Не парень — картинка.

— Пусть очухается… — не стала спорить подруга. — Но, знаешь, на твоем месте я бы все-таки выкинула гаденыша в окно, пока есть такая возможность.

План был хорош… Но не проделывать же все это буквально на глазах полиции?

Примерно через час, в дверь постучали, и я уже представляла, какая делегация явилась по наши души. Навестить простых студентов явилась лично Дафна Бхатия, которую сопровождал Уильям Лестер.

Вблизи ректорская супруга поражала еще больше — и совершенством черт, и стальной прямотой взгляда, и горделивым разворотом плеч, за которыми словно бы виднелась вся череда донельзя благородных предков.

Поздоровавшись, женщина огляделась и увидела спящего Тайлера. Сразу стало понятно, кто именно интересовал полицию. Непонятно было только, как миссис Бхатия поняла, где искать свидетеля.

— Он? — осведомилась она у Лестера.

Преподаватель молча кивнул.

— Что ж, подождем, когда бедняга проснется, — обронила Дафна Бхатия и, кивнув на стул, спросила: — Позволите?

Я с неуклюжей поспешностью предложила этой леди сесть, чувствуя себя по-настоящему не в своей тарелке. С другой стороны, я ведь не предполагала, что миссис Бхатия соблаговолит задержаться. Гарри вообще сперва прижалась к подоконнику, а после вовсе на него уселась, и возникло ощущение, что подруга хочет спрятаться за шторами от пристального взгляда голубых глаз.

— Не смущайтесь, девушки, не смущайтесь, — мимоходом обронила полицейская, но успокоить нас не вышло. Мало того, что находиться в обществе служителя закона всегда как-то неуютно, так еще и аура аристократки в черт его знает каком поколении пригибала к земле.

— Выпил молодой человек много? — спросила жена ректора, поведя носом. Стало быть, коньяк она учуяла.

— Не так чтобы… — пробормотала я, чувствуя себя еще более неловко, чем до того.

Официально алкоголь в университете находился под запретом, а попустительство своим слабостям порицалось. Тому способствовал беспорочный аскет Киран Бхатия, чей образ жизни осенял белыми крылами все учебное заведение… Но студентов всегда тянет в загул, и наличие определенной заначки никого не могло удивить.

— Тогда придет в себя быстро, — подвела итог женщина, и не подумав читать нотации. Лицо ее могло соперничать безмятежностью с лицом ее родственника, Лестера-младший, который безмолвно взирал на происходящее, застыв у двери как изваяние. — Что успел разболтать?