Андрей Васильев - Карусель теней [СИ]

— Как? — личико Жанны приняло наивно-трогательное выражение. Она вытянула руки и показала их мне — Я же мертвенькая. Мне пылинку не поднять, не то, что вон, костюм или ремень.

— Полезными советами — пояснил я — Что куда лучше класть. Ну, или там, вешать.

— А, так я за старшую остаюсь? — уточнила девушка — Это приятно.

— Она? — заорал Родька, окончательно выходя из себя — За старшую? Да я… Да мне… Да никто никогда…

— Кунсткамера — вздохнул я — По-другому не скажешь. Хоть опять в Европу убегай.

— Я «за»! — тут же успокоился Родька.

— И я, пожалуй, тоже — подняла руку Жанна — Приехали, посмотрели, Москва на месте, подруги, стервы такие, еще не передохли, значит, можно снова улетать. Для начала лучше всего в Осло.

— Почему туда? — опешил я.

— Всегда хотела там побывать. При жизни не довелось, так хоть теперь на Норвегию гляну.

— А это вообще где? — спросил у нее тихонько Родька.

— На севере — пояснила ему девушка — Стокгольм помнишь?

— Ага. Там рыбка вкусная — кивнул мой слуга — И мороженое у них славное.

— Вот. А Норвегия— она еще дальше. А за ней — Исландия.

— Ишь ты! А чего мы в тот раз до нее не добрались?

— Так мы и в Швецию изначально не планировали ехать — всплеснула руками Жанна — Сашу туда по работе позвали. Забыл, отчего мы в Вазастане под дождем по крышам бегали и кого ловили? Ах, да. Ты и не помнишь. С чего бы? Ты в это время в теплом номере отеля газировку дул и мороженое с вкусной рыбкой трескал за обе щеки!

— Я, если надо, за хозяина знаешь как? Горой! — снова завелся Родька — А вот ты, студня синюшная…

Как говорилось в старинной народной сказке — на колу мочало, начинай сначала. Но если в путешествии эти бесконечные дрязги казались даже милыми, поскольку создавали иллюзию того, что я на чужбине не один, то здесь, дома, они отчего-то сразу начали меня раздражать. Все-таки прав был бородатый теоретик коммунизма — бытие определяет сознание.

Я тихонько собрал рюкзак, прихватил нож, пакеты, в которых лежали подарки, привезенные родителям и продукты, купленные для Лесного Хозяина, да и покинул квартиру, на ходу доставая телефон. А спорщики этого даже не заметили, так увлеклись разбором поездки в Швецию, которая случилась год с лишним назад. Кстати, та еще вышла поездочка. Стокгольм не Нью-Йорк какой-нибудь, у него за спиной восемь веков, причем иные из них далеко не самые веселые, так что там чего только нет и кого только не встретишь. Например, ведьмы там лютые, наши по сравнению с ними сама безобидность. И хитры они очень. Впрочем, их можно понять, два века методичного истребления кого хочешь заставят пересмотреть взгляды на добро и зло, пусть даже десять поколений после этих гонок по вертикали сменится.

Одна такая, по имени Нильсин, меня чуть на скалу Блокула не затащила. Тамошние ведьмы собираются на этой самой скале раз в году на свои корпоративные встречи, и рубль за сто, что она меня туда тащила точно не для того, чтобы со стонами отдаться. Добро хоть я в самый последний момент, когда мы уже на перекресток, с которого путь на Блокулу открывается, вышли, сообразил, что если сейчас ноги не сделаю, то завтрашний день пройдет уже без меня. И все остальные дни тоже.

Но красивая была эта Нильсин — слов нет. Вон, сейчас ее вспомнил, и по телу аж мураши пробежали. Грудь высокая, глаза зеленые, волосы цвета пшеницы, ямочки на щеках… Уф!

— Сколько? — выходя из подъезда, уточнил я сумму у диспетчера «Яндекс-такси» — Ого! Нет-нет, заказываю. Ехать-то надо. Через семь минут? Хорошо.

Надо же, вчерашний таксист так и сидит на лавочке у подъезда. Когда я утром возвращался домой, как-то не глянул в ту сторону с устатку, а теперь вот, вижу — он в наличии.

Упорный какой.

— Шел бы ты отсюда — посоветовал я ему, присаживаясь рядом — Нет смысла в этом бесконечном сидении под моими окнами. Я не буду заниматься твоими проблемами, и звонить никому не стану. Прими это как факт, мужик.

— Вода камень точит — глухо пробормотал таксист — И потом — не знаю, отчего ты меня видишь и слышишь, но живой же ты человек?

— Что живой — бесспорно — я подставил лицо теплым солнечным лучам и полуприкрыл глаза — А вот насчет человека… Тут все спорно. Формально — да, а по жизни мне и самому уже неясно, кто я есть такой.

— Это неважно — мужчина сдвинул призрачные брови — Все равно своего добьюсь, ясно?

— Упрямство никогда никого не красило — укоризненно произнес я — Так что лучше возвращайся в Шереметьево, катайся на своей машине, критикуй нынешнего водителя. Какое-никакое, а занятие.