Франциска Вудворт - Страсть к вещам небезопасна [litres]

– Он здесь. Лови! – бросила ему.

– Хитро, – хмыкнул испанец, ловко поймав.

– Откуда у тебя бабушкин браслет?!

Потрясенный возглас Саши потонул в громкой музыке. Я оглянулась. Увидев знакомую вещь, подруга возвращалась, а на стоянку подъехал джип, резко затормозив возле машины мужичка, у которого пробито колесо.

Не успела мелькнуть мысль, что слишком быстро приехал его Санек, как все случилось – в одно мгновение. Я еще поворачивалась к Кристофу, не желая выпускать того из вида, как увидела в его руках пистолет.

Оружие с глушителем беззвучно дернулось, но стрелял он не в меня. Повернулась обратно, взглядом выхватывая отдельные картины.

Возле джипа трое. Еще один уже валяется на асфальте, а на груди второго на моих глазах расцветает красный цветок.

Саша оборачивается и как подкошенная падает на землю. На ее лбу я вижу аккуратную дырочку. Бросаюсь к ней, чувствуя, как пуля пролетает близко-близко возле моего лица, и падаю на колени. Возле ее головы уже растекается кровь, а удивленные глаза смотрят в небо.

Уши заложило, и пропали все звуки. Я схватила Сашку за руки, позвала, не слыша собственного голоса. Видела, что это все, но не могла осознать, пребывая в каком-то заторможенном состоянии.

В себя пришла, когда меня вздернули вверх. Кирилл что-то говорил, но я не слышала. Хлесткая пощечина обожгла, и как будто кто-то включил звук.

– Уходим! – заорал Ольховский, таща меня к машине.

Как сомнамбула переставляя ноги, я успела заметить лежащего на дорожке Кристофа, с ранами на груди. Возле джипа валялись люди, среди которых мужичок, который звонил Саньку. Пистолет возле его руки говорил о том, что они из одной банды.

Кирилл запихнул меня в свою машину, и мы сорвались с места. Перед собой я снова увидела Сашу с удивленными глазами. Схватилась за голову, отказываясь верить. Внутри была звенящая пустота и какая-то надломленность. Кажется, в каждую секунду я могла рассыпаться на осколки.

– Ты ранена? – Кирилл бросил на меня быстрый взгляд.

Убрала руки, с недоумением обнаружив на одной ладони кровь, а во второй ключи от своей машины. Не понимаю, откуда все взялось?! Да, я же держала Сашу за руки…

– Серебрянская, мать твою, ты ранена? Не молчи! – зарычал Кир. Я посмотрела на него бессмысленным взглядом. – У тебя кровь!

Мы резко вырулили из ряда, затормозили у тротуара. Он повернулся ко мне, отвел от лица волосы.

– Царапина, – облегченно выдохнул, дотрагиваясь до уха.

Резко защипало, как будто это прикосновение разморозило все болевые рецепторы.

– Не трогай. Сейчас приложу салфетку, – и перегнулся через меня в бардачок, доставая упаковку. – Теперь держи. – Он прижал мою руку к уху. – Нужно уходить, пока полиция не приехала. Если что, для всех мы договорились встретиться с Лебедевой в парке. Напали на Морено, и ты не знаешь, кто эти люди.

– Я не знаю, кто эти люди, – повторила за ним, а потом губы задрожали. – Саша… она… она…

Не могла выговорить слово «мертва». Она просто не может умереть!!! Горло перехватило так сильно, что не могла вдохнуть. Обхватив себя руками, согнулась и пронзительно закричала.

Кирилл развернул меня к себе и крепко прижал к груди. Я вырывалась, обвиняла в том, что мы уехали, оставив ее там, и требовала вернуться, а потом просто выла.

– Почему мы не вызвали полицию? – глухо спросила, обессилев.

– Опасно было оставаться. Морено пришел не один. Того мужика, что крутился на стоянке, снял его человек.

– С чего ты взял?

– Он даже выскочить из-за джипа не успел, как его убили. Да и к этим могло приехать подкрепление, этот гад разговаривал по телефону, когда началась стрельба.

Кирилл меня отпустил и, заведя машину, влился в поток. Задерживаться недалеко от парка было опасно. После моей вспышки наступило опустошение. Дорога обратно прошла как в тумане, и я на автопилоте поднялась в квартиру за Кириллом.

Внутреннее состояние оставляло желать лучшего. Потряхивало мелкой дрожью. Проведя за собой в комнату, Кирилл усадил меня на диван и отошел к бару, плеснув что-то из бутылки в стакан.

– Пей.

Не спрашивая, что он налил, послушно выпила залпом до дна. Горло обожгло, а на глазах выступили слезы. Внутри разливалось тепло, но тело охватило оцепенение, которое не желало уходить. Не раздеваясь, прямо в пальто, я свернулась на диване калачиком. Кирилл укрыл меня пледом.

– Полежи, мне нужно позвонить.

– Кому? – без особого интереса спросила я.

– Отчиму.