Вадим Панов - Искажение [1-6 главы]

И именно в этот миг прозвучало разочарованное:

– Проклятье!

Потому что прямо на Ольгина мчался тяжёлый внедорожник, водитель которого уже открыл огонь из короткоствольного автомата. Обострённые чувства помогли Ольгину: он видел пули и мог представить их траекторию. Но не сумел увернуться от всех. И одна пуля порвала многострадальное, уже раненное плечо прежде, чем здоровяк отпрыгнул к ограде. Там он пригнулся, пропуская следующую очередь над собой, прыгнул в сторону и различил за стеной голоса охотников. Они рядом и скоро начнут стрелять… А силы тают, потому что раны тяжелее, чем показалось изначально… Он держится только потому, что родился в Великое Полнолуние и обладает колоссальным запасом сил.

Но этот запас не беспределен.

Ольгин стремительно взял влево, оказался сбоку от машины, чем заставил водителя резко дать по тормозам, тут же прыгнул, наступил на крышу внедорожника, улетел на противоположную сторону улицы и нырнул в ближайший тёмный двор.

– Где он?! – крикнул перебравшийся через ограду Сапёр.

– Туда! – махнул рукой Классик.

– Вызывай подмогу!

Сапёр и Рваный побежали за Ольгиным, а Классик достал телефон.

Любопытный Иннокентий улыбнулся, пробормотал: «Ищите, ищите, только не надорвитесь…», вернулся к Каменному цеху и осторожно постучал в дверь. В маленьком окне горел свет, изнутри доносилось постукивание молотка, Мастер Скорбных Дел не спал, и Кросс решил кое-что прояснить.

– Привет!

Открывший дверь мужчина был худ, невысок и бледен, с острым, словно у мыши, носом, который оседлали старые очки в тонкой металлической оправе. Одет в пыльную робу и стоптанные башмаки.

На Иннокентия мужчина смотрел неприветливо, явно зная, кто перед ним, и не испытывая от встречи восторга.

– Привет!

– Я занят, – отрывисто бросил Мастер. – Следующий заказ приму не раньше пятницы.

– Я ещё не умер.

– Вот и радуйся.

Он хотел закрыть дверь, но толстяк просунул в щель ногу и приятно улыбнулся:

– Почему Авадонна приказал охранять тебя от истребителей?

– Потому что я не люблю, когда мешают.

– Резонно.

– Всего хорошего.

– А всё же? – продолжил Иннокентий, глядя на щуплого собеседника в упор. – Почему?

Смутить Мастера не получилось: тот знал свою силу и предел, за который Кросс ни за что не зайдёт. Но при этом в репутации Иннокентия не было написано: «мягок, как плюшевый мишка», возможная ссора могла закончиться любыми неприятностями, поэтому Мастер решил до предела не доводить и недружелюбно ответил:

– Я занимаюсь Скорбными Делами, насекомое, я собираю Тьму с тех, кто хочет уйти чистым, и только за сегодняшний день накопил два ведра отборного мрака. Могу облить тебя, потом не отмоешься.

– То есть разговор не получится?

– Делай то, что тебе приказано. А ко мне не лезь.

– Мы оба знаем, что есть приказы явные, а есть скрытые, – прищурился Кросс. – Авадонна ничего не делает просто так, всегда имеется второе дно. Я догадываюсь, что он послал меня на кладбище не только для защиты, ему нужно, чтобы я что-то увидел. Но я до сих пор не понимаю – что?

– Я не стану тебе помогать, – отрезал Мастер.

– Потому что я тебе не нравлюсь?

– Потому что Авадонна сказал, что если ты настолько тупой, что не догадаешься, то тебе это и не нужно.

– Э-э… – неожиданный ответ заставил Кросса сбиться. Он протянул жалкое «э-э», улыбнулся и нервно пожал могучими плечами: – Э-э… баал… наверное, прав.

– Уже уходишь, насекомое?

– Я прогуляюсь тут?

– Да хоть ночуй, – Мастер неожиданно хмыкнул. – Я не сторож.

– За сторожем сейчас Братство гонится, – доверительно сообщил толстяк.

– Мне Ольгин никогда не нравился.

Ответ вызвал предсказуемый вопрос:

– Тебе вообще кто-нибудь нравится?

– Ты его не знаешь.

– Ну, хоть так… – Кросс убрал ногу и вежливо приподнял шляпу. – Спокойной ночи.

– Не возвращайся.

Мастер с силой захлопнул дверь.

«Рабочий человек, не любит, когда мешают…» – Иннокентий пошёл по главной аллее, бездумно разглядывая скорбные камни, несколько раз свернул наугад, решив положиться на случай, почувствовал свежую могилу, побрёл к ней, но вдруг остановился и присвистнул, неожиданно задавшись вопросом, который должен был появиться много раньше:

«Кто стучал молотком, пока Мастер говорил со мной?»

Пули у охотников оказались не просто серебряными, а с какой-то ядовитой примесью – раненая рука почернела и стала опухать. К счастью, обе пули прошли по касательной, лишь разорвав мышцы и пустив кровь, отравы Ольгину досталось немного, но её хватило, чтобы рука онемела. Судя по всему, истребители точно знали, кто служит ночным сторожем на Преображенском кладбище, и подготовили боеприпасы специально.