Виктор Угаров - Дикий артефакт [litres]

В московской квартире Анюту прорвало.

Она ревела, ревела и ревела, уткнувшись ему в грудь.

Рубашка под распахнутой курткой промокла, и он попытался оторвать Анну от себя. Она помотала головой и еще сильнее вцепилась руками в отвороты его куртки.

– Что с нами… теперь… будет?.. – вразбивку, не отрывая лица, прошепелявила она ему в рубашку.

– Все по классике, как у Аксакова. – Он погладил ее по голове. – Сказка «Аленький цветочек», только наоборот.

– И что это… значит?..

– Сначала ты была чудищем. А потом мы вместе добыли для тебя аленький цветочек. И теперь имеем полное право превратить чудище в красавицу.

Она подняла к нему распухшее от слез лицо и шмыгнула красным носом:

– Я что, такая некрасивая?

– Угу, до безобразия, – проворчал он и зарылся рукой в ее волосы. – Немедленно в душ. А завтра – шопинг и парикмахерская. Как я тебя такую в загс поведу, чучело?

Она задумалась, молча шевеля губами.

– Тогда у нас денег не останется на аренду квартиры.

– Не бойся, чудище, заработаем еще, – легкомысленно ответил он. – На наш век жадных дур хватит. Да и дураков тоже.

Весь следующий день прошел так, словно его кто-то сглазил.

Например, ведьма, преподающая алгебру. Антон даже припомнил слово «асимптота», значение которого постоянно вылетало у него из головы, еще со времен школы. Величина, стремящаяся к нулю. Настроение Анюты было именно таким и строго соответствовало величине «игрек» в функции «единица, деленная на икс». Где «икс» – все хорошее, что происходило днем.

После шопинга, который финишировал вполне удачно – ворохом пакетов с новой одеждой, косметикой и обувью, – лицо подруги стало бесстрастным, как у ее второй ипостаси, Ани Снежной. После парикмахерской – мрачнее тучи. Затем последовали поход домой для переодевания и процедура подачи заявления в загс. После них Анна полностью замкнулась в себе, и казалось, вот-вот начнет метать молнии.

За ужином в ресторане Антон вяло поковырял вилкой салат, и у него не хватило ума задать вопрос более тактично:

– Ты что, передумала? Тогда зачем мы поперлись в загс?

Невеста хмуро на него покосилась и, не удержавшись, фыркнула:

– Ты, бедняга, решил, наверно, что сейчас главная наша проблема упирается в детскую считалку «Любит, не любит, плюнет, поцелует»?

– Тогда что? – буркнул он, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

Анюта откинулась на спинку стула. Она прикрыла длинными ресницами свои шальные, орехового оттенка глаза и грустно улыбнулась. Антон окинул ее фигуру в новом платье быстрым взглядом, и его сердце на мгновение дало сбой. «Настоящая ведьма, – на миг восхитился он, – и безо всякой магии».

– Загибай пальцы, студент. – Анна тряхнула коротко стриженными волосами. – Наши прегрешения перед Инквизицией настолько велики, что о наказании я боюсь даже подумать. Мы незаконно участвовали в поисках «саркофага Силы», нашли его и не сообщили властям. А самое существенное – выкрали его для перепродажи. Не таращи на меня глаза, в основе нашей сделки с подмосковными ведьмами лежит именно бизнес. И суть оплаты, я уверена, для суда не будет иметь никакого значения!

Настроение стало стремительно улетучиваться, скатываясь по асимптоте. Антон тут же вспомнил свою драку со стаей оборотней. Получается, он устроил бойню не для самозащиты, а наживы ради?

– Думаешь, дойдет до развоплощения?

Девушка задумчиво покрутила в руке бокал с сухим вином, которое даже не пригубила.

Антон посмотрел на свой.

Пуст. Выхлестал и не заметил.

– В этом деле преступников хватает. Но мы-то на авансцене. Примы! – Анна осторожно поставила бокал на столик. – Весь день я пыталась посмотреть линии нашей судьбы, хотя бы на день вперед. Сплошной туман, со мной такое впервые. Мы с тобой в центре событий, где замешаны интересы слишком многих Иных. Полная неопределенность.

– Предлагаешь пойти с повинной? – заколебался Антон. – Но тогда наказание станет неизбежным.

Подруга раздраженно махнула рукой, давая понять: предположения бессмысленны.

– Нас вычислят в любом случае, вопрос времени. А ты подумал о старухе? Чем дольше мы будем прятаться, тем больше она может наворотить дел. С такой-то Силой в руках!

Антон вспомнил Верховную мать с «саркофагом Силы», торжествующе поднятым над головой. Студент Историко-архивного института не был психологом и не разбирался в тонкостях невербальной информации. Проще говоря, не умел читать по лицам. Но печать безумия на лице старой ведьмы он разглядел отчетливо.